Бредовое

Перемоглось. Искрить и взбрыкивать.
В душе трамвайные сапрыкины
снабдив запазухи уликами,
летят, как вешние грачи
за край, где мост и новолуние,
у декабря в глазах безумие,
фонарный ряд блестит латунью и
полёты снежной саранчи.

Иди-бреди ногами шаркая,
тоннелями-дворами-арками,
сигналит сальными огарками
моё бессоное окно,
тяни стопу до иступления,
давись слезами и ступенями,
борись с начисленными пЕнями,
коль так отныне суждено.

Единокровия не пестуя,
осётром в сестрино-невестовом -
всё меж  колёсами и  лЕсами,
и потому не улови
секвестр отдельного звучания
неразличимый, как молчание,
как запредельное отчаянье
колоратур моей любви.

Любви осознанно доношенной
от облаков до балок скошенных,
от юбки маминой в горошину,
до любки в девственном лесу,
а нужно суживать и суживать
её, тряся башкой контуженной,
меняя форму - докажу же я! -
на - больше груза не снесу.

Сансара, сука, эпигония,
рассвета бледная бегония,
в чём смысл меня, когда в загоне я,
в затоне, в мутном консоме?
Вот так заканчивают выскочки.
Читаем вслух: секреты выпечки.
Один лишь плюс - возможно выточки
прибавят стройности спине.