Москва запомнит их надолго

Повесть.
Все имена вымышлены, события же в принципе описаны реально.

5 декабря, среда
Тетрадки и еда в одной сумке

Сегодня по расписанию у меня 5 пар. Надо сходить как минимум на три. На пятой переписываю контрольную по математике, а заканчивается она в 18:00. Что же делать? В пять мне надо быть у ж/д вокзала, который находится на другом конце города... Решила хоть что-нибудь черкануть на листке - кое-как два номера - и ломанулась на остановку, встретив по дороге чувака из параллельной группы, Никиту. Никита, кстати, только сегодня узнал о том, что организуется халявная поездка в столицу и, недолго думая, решил поехать. Купили по 2 пачки сигарет, сели в маршрутку, минут за 20 доехали до назначаемого места. Вроде бы не опоздали. Около офиса МТС на Интернациональной толпилось много народу. Организаторы суетились, орали, постоянно звонили кому-то, проверяли списки, собирали деньги... Среди этой толпы несложно было найти тех, с кем, собственно, мы и собирались поехать. Это были: Афанасьев, любитель искать приключения; Мажор, невеста Афанасьева; Серёжа, негр; Изольда, которая употребляет всё, лишь бы было; Боярский, её муж, музыкант. В нашем арсенале была гитара, рюкзак боярского с водкой и салом, мой рюкзак с роллтонами и тарелками, моя сумка с тетрадками и прочей едой, которую насовала мне мама. Вся эта большая толпа минут через 20 после всяких организационных моментов направилась собственно к вокзалу. Когда прибыл поезд, до Афанасьева дошло, что надо бы купить газировку. На его счастье, палатка с водой находилась прямо на перроне, и он, взяв с собой Боярского и Никиту, поспешил закупиться. Как раз в это время стоявшая впереди нас толпа людей рванула - непонятно зачем - куда-то вперед. Видимо, надо было уже рассаживаться в вагоны. Естественно, мы тоже побежали, окрикнув покупавших газировку.
Всё. Все успели. Все нашлись. Две бутылки газировки были у Никиты в руках. Залезли в вагон, заняли плацкарт. То, что плацкарт был рассчитан на шестерых, а нас было семеро, нас абсолютно не смущало - спать никто из нас не собирался, да и ехать надо было не особо долго - в три часа ночи мы должны были прибыть в Москву.
"Тронулись. Всё нормально" - смс-ку с таким содержанием я отправила маме, когда поезд двинулся с места. Вокзал за окном сменился каким-то странным видом.
Минут через 10 из рюкзаков было извлечено все съедобное и несъедобное (тарелки), и мы приступили к ужину. Впервые мы попробовали новое блюдо - сухой роллтон с салом, приправами, крабовыми палочками и хлебом. Кстати, довольно-таки съедобно.
Ещё через несколько минут достали водку. Пьющим из нашего плацкарта (а таковыми являлись все кроме меня и Мажора, которая пила очень редко) не терпелось приступить к распитию. И тут вдруг обнаружилось, что у нас нет ни одного стакана. На самом деле пьющим было всё равно - хоть из горла, но только не в этот раз. В этом халявном поезде строго запрещалось распитие спиртных напитков. Поэтому нужно было срочно найти стакан. Во всём нашем и двух соседних плацкартах не оказалось ни одного стакана. У некоторых стояли на столе пластиковые, но они сурово отвечали, что лишних нет. Ну да, конечно, если рядом со стаканами стоит сок и закуска, откуда же там взяться лишнему стакану?
Всё-таки, нашлась одна добрая тетя (кстати, какая-то знакомая Серёжи), которая неохотно отдала нам свой бокал. Ещё она предупредила, чтобы мы обязательно помыли его после использования, а то ей, видите ли, чай не из чего будет пить. Бокал вскоре был до краёв наполнен водкой - все решили, что так будет лучше, чем каждый раз наливать и палиться.
Вроде бы все хорошо. Сидим, пьем, едим, поём, никого не трогаем. Вдруг откуда ни возьмись, приходит какой-то Толстый с тёткой и выгоняет нас из вагона, мол, вы не мои, идите в другой вагон!
Чёрт те что! Переползли в соседний вагон, нашли 2 свободных места. Ну, думаем, здесь будет нормально. Как же! Пришла какая-то белобрысая тётка и говорит:
- Вы откуда?
Мы ей:
- Из 18-ого!
- Ну и идите отсюда в свой 18!
- Так нас оттуда выгнали!
- Ну, идите тогда в другой, вы не наши!
Что за бред! Пошли в следующий вагон, там мест совсем не было. Пошли дальше. Тут откуда ни возьмись, вылезает та же тетка и говорит:
- В 8-ом вагоне 2 свободных места! Двое туда!
Ага, разбежалась! Мы ей говорим, типа, только вместе, а так вообще никуда не пойдём. Так она позвала ещё каких-то страшных людей, все стали на нас орать и заставлять двоих уйти в 8-ой. Надоели. Мы с Никитой пошли в 8-ой. Как же это было ужасно - пройти через 10 вагонов в движущемся поезде! К тому же у меня в руках была тарелка с остатками нашего прекрасного блюда, у Никиты - гитара. Наконец, дошли до 8-ого, сели на указанные 2 места. Сидим. Думаем, где же сейчас торчат все остальные. Думать пришлось недолго - минут через 15 все они пришли к нам и мы спокойно расселись на этих двух местах. Чуть позже Боярский забрался на третью полку, я что-то бренчала на гитаре, Никита дремал сидя.
Время где-то 10. наконец-то. Вроде всё уладилось. Да не тут то было! примчался Толстый и стал орать:
- Это вы ушли из моего вагона?!!
- Ну, мы...
- В вашем плацкарте найдена бутылка из-под водки! Собирайтесь, мы вас высаживаем!
Мы так посмотрели за окно - находимся черт знает где. Стали, конечно, утверждать, что бутылка не наша, что после нас пришли ещё какие-то... а этот толстый всё орёт и орёт: собирайтесь, говорит, и всё тут. Изольда, недолго думая, сказала, что сейчас придёт Пирожков, который, собственно, отвечает за нашу группу, и пусть он разбирается. Толстый как-то быстро заткнулся и куда-то ушёл. Больше этой ночью мы его не видели. Не смотря на то, что спать никто не собирался, уснули почти все. Почему-то были свободны ещё две полки и каким-то образом каждый из нас семерых нашел себе место. Боярский уснул на одной 3-ей полке, я валялась на другой, Афанасьев и Мажор вдвоем разместились на второй, причем, Мажор лежала ближе к проходу, и складывалось впечатление, что одно неловкое движение Афанасьева - и она упадёт. Изольда, Никита и Серёжа заняли нижние полки. Всё. Едем. Все, кроме меня, спят. Я, наверное, одна из всего вагона сижу, как тормоз. Ну не хочется спать - что теперь?
Надоело мне одной торчать. Пусть хоть кто-то что ли проснется! Скучно! Решила разбудить Изольду. Разбудила и стала ей рассказывать интересные истории про бабушку с пятью детьми и про деда, который нашёл себе клячу. От этих историй проснулись все, кто спал. Из каждого плацкарта начали выглядывать сонные лица и смотреть, кто же тут такой дивный рассказчик. Отовсюду слышался смех, откуда-то доносились недовольным голосом фразы типа "когда же она наконец заткнётся" и прочие в том же духе. Я старалась не обращать ни на кого внимания и продолжала свои повествования. Лишь потом, когда в плацкарте, в котором валялись мы с Изольдой, послышался смех из-под простыни, которой была завешена на протяжении всего пути первая полка, я поняла, что что-то тут явно не так. Изольда, будучи единственным из вагона человеком, который внимательно слушал мои истории и, более того, воспринимал их всерьёз, решила разрулить ситуацию. Она обратилась к людям, скрывавшимся за простынёй:
- Знаете что, давайте так: вы не обращаете внимание на нас, а мы на вас!
Согласившись на ее условия, люди за простынёй перестали смеяться, и тогда я продолжила рассказ. Правда, большинство проснувшихся в вагоне после этого уже не могли заснуть.
Проснулись все наши. Афанасьев с Мажором проснулись, когда история о бабушке только началась. Серёжа и Никита пытались заснуть снова. Когда проснулся Боярский, он был похож на Цоя. А, ну в принципе, это всё неважно. Важно то, что кое-как, в кои-то веки, но до Москвы мы добрались! Было 3 часа ночи.

6 декабря, четверг
Время есть, а денег нет и в гости некуда пойти

Снова какие-то ненужные организационные моменты. На перроне - толпа народу, на халяву приехавших в столицу. Бегают организаторы, орут, суетятся, матерятся... Тётенька кричит:
- Встали все быстро в колонну по четыре!
Что за детский сад?!! Ну ладно, вот вам колонна по четыре, правда нас семеро, и мы не делимся! Подбегает ещё какой-то фраер и орёт:
- Ну, как вы встали?!! В колонну по двое!
Детский сад, ей богу! Нате вам по двое, только нас всё равно семеро!

<Минут через 15, Павелецкий вокзал>
Вообще у всей этой на халяву приехавшей толпы народу была хорошо распланированная программа: до восьми сидеть на вокзале, проверять списки, в девять - какой-то митинг, посвященный недавно прошедшим выборам, потом несколько часов свободного времени, а вечером, где-то  в 9-10 сборы и обратно в Тамбов. Мы всемером изначально не собирались участвовать ни в каком митинге, мы хотели просто погулять по Москве. Мало того, только двое из нас собирались домой в этот вечер на таком же халявном поезде - это я и Никита. Остальные же ехали дня на три и, несмотря на довольно-таки небольшую общую сумму денег, собирались ехать обратно своим ходом. Оказывается, у Афанасьева был хорошо проверенный план возвращения на родину. Таких оптимистов, как он, я раньше даже и не встречала. Видите ли, проехать в электричке можно хоть за три рубля и, даже если денег не останется совсем, все вернутся домой.
Но дело, собственно, не в этом. А в том, что нам надо было оторваться от всяких организаторов и уйти с вокзала. А это было не так уж легко. Все выходы окружили менты, и отлучаться можно было только в туалет, причем, даже туда была такая очередь, что мы решили немного потусить на вокзале, а попозже как-нибудь прорваться. Тем более, время было всего около четырех ночи.
Очень хотелось пить. Серёжа с Афанасьевым решили купить пива, но, увидев его цену, решили, что обойдутся газировкой. Мы взяли газировку, название которой нас с Изольдой очень развеселило: "Бобылёво". да, в Тамбове такую вряд ли где-нибудь найдёшь. Несколько раз к нам подходил Пирожков и всякие другие организаторы, и предупреждали:
- Идите, сядьте к нашей группе! Будьте у нас на виду! Потеряетесь - ваши проблемы!
А нам только этого и надо. Только как?
Мы ждали, когда же уже увидим в Москве что-нибудь кроме Павелецкого. Ходили из стороны в сторону, у Изольды даже голова разболелась. К Боярскому подошёл какой-то дядька и попросил сыграть на гитаре. Видите ли, скучно им сидеть. Организовался круг любителей Цоя, Наутилуса и прочих исполнителей. Я решила провести это время с пользой, сняла шапку и бросила в неё немного мелочи для виду. Правда, люди на вокзале оказались какими-то тормозными - может, не выспались или ещё что-то - и как-то совсем плохо поддерживали Боярского. Только дядька, который и позвал нас поиграть, подкинул какую-то мелочёвку.
Поиграли, потянули время - пора ещё раз пытаться свалить. Снова пошли к выходу и тут вдруг на весь вокзал в какой-то микрофон объявили: "Боярский Валерий, прибывший из Тамбова, срочно пройдите к выходу!" Мы начали суетиться, искать, куда именно надо подойти Боярскому, как вдруг заметили, что сам он куда-то исчез. Нормально! Поискали у входа, по вокзалу и поняли, что он уже ушёл в назначенное место. Он давно ещё говорил, что где-то в Подмосковье у него живет друг, и мы поняли, что за ним просто приехали - либо этот друг, либо его родственники. Вот так нас покинул Боярский. Больше всех переживала, конечно же, Изольда.
И всё-таки, нам надо было каким-то образом покинуть вокзал. Увидев группу прибывших в странных накидках с Путиным, мы решили к ним присоединиться и встали сзади их колонны. Некоторым из нас даже раздали такие же накидки и тогда мы поняли, что они нам очень даже помогут. Будучи в этих накидках, мы были похожи на организаторов - и тогда нас должны были пропустить на выходе. Так мы и сделали. Мы спокойно вышли и уже через несколько секунд очутились на улице. Наконец-то Москва предстанет перед нами во всей своей красе, а не только в образе Павелецкого вокзала.
Среди нас, уже шестерых, было двое впервые прибывших в Москву - это мы с Изольдой. Не увидев ещё и сотой части столицы, мы с ней удивлялись чуть ли не каждому столбу. Серёжу и Афанасьева же интересовал другой вопрос - где в пять часов утра купить пива. Совсем недолго нам пришлось идти до палатки, в которой мы нашли пиво по тамбовским ценам, чему были очень рады.
Так, с пивом и без Боярского мы шатались по утренней Москве. Единственное, что напрягало - это жуткий роуминг. Деньги заканчивались после минуты разговора. только скажешь маме, что всё нормально, что здесь клёво - и всё вырубается. Беспредел!
Скоро мы дошли до аптеки, которая называлась "Дежурная". Она была такая большая, что в ней можно было ходить! Там продавалось всё, что только можно. Там были даже бадики! И ещё нас порадовала надпись на одной витрине: "глюкометры". Афанасьев, правда, сразу же обломал нашу радость, сказав:
- И чё тут смешного? Этой штукой сахар меряют!
Вообще мы зашли в аптеку купить мне лекарство от кашля. Я взяла то, которое посоветовал мне Афанасьев, якобы самое вкусное. Оно действительно оказалось ничего. И мы продолжили своё путешествие по Москве.
Вскоре мы дошли до какого-то супермаркета и решили в него зайти - хотелось есть и пить. Взяли водки и чё-то покушать.
Оказывается, в Москве не так-то просто найти двор, в котором можно посидеть выпить. Приехали тут, понимаете ли, из Тамбова, где на каждом углу можно сесть - подавай им двор с удобствами! Минут десять мы ходили по улицам, заглядывали в закоулки - так в каждом таком закоулке есть выход на какую-то улицу! Чёрт те что!
Всё-таки нашли мы какой-то угол где-то между домами и сели там на какое-то бревно. Сидим. Кто-то пьёт, кто-то ест. Все проблемы вроде решены. Ан нет, тут нам с Изольдой приспичило пойти посс-мотреть! Да куда ж тут пойдешь? С одной стороны - улица, там люди ходят, а с другой - наши сидят. Слава богу, в этом дворике контейнеры какие-то стояли. Именно за ними мы и решили спрятаться. Мне повезло - я успела сделать то, что хотела, а вот Изольда - нет. Пришёл дворник с метлой и стал подметать около этих контейнеров. Пришлось Изольде ждать, когда он уйдет.
Всё допили, доели - двинулись дальше. Возглавляли колонну из шестерых мы с Изольдой, остальные шли сзади. Прошли метров двадцать, я обернулась и охренела. Не знаю как давно, но оказалось, что мы с Изольдой шли вдвоём. Просто супер - потерялись именно те, кто был в Москве впервые! Прошли назад - никого не нашли. Это надо же так - разойтись в разные стороны! Стали звонить. Руки бы оторвать тому, кто придумал этот жуткий роуминг! Связь оборвалась в тот момент, когда Никита пытался объяснить где они находятся. Пришлось заходить в магазин и класть деньги на телефон. Тридцати рублей хватило ещё на то, чтобы услышать, как Никита соображает, где они потерялись и куда нам идти. Так ничего и не поняли. Опять класть деньги?!! - у меня их всего-то не так уж и много.
Изольда решила поступить старым добрым тамбовским способом - стрелять у прохожих. Правда в Тамбове она стреляла в основном деньги, а тут пришлось телефон. Остановив первого встречного, она рассказала ему нашу печальную историю о том, как мы потерялись и тот любезно одолжил свой телефон позвонить. Просто супер - ни у кого из наших телефон не отвечал! Мы отблагодарили прохожего и, не зная что делать и как дальше жить, пошли куда глаза глядят. Повсюду по Москве были расставлены наряженные елки, хотя было только 6-ое число. Дойдя до метро Лубянка, мы решили ещё раз проверить связь. Слава богу, телефон Никиты был наконец-таки включен. Я отправила ему смс-ку типа мы на Лубянке, приходите сюда. Прождали минут двадцать - никого. И ведь самое интересное - то, что никто из них даже и не суетится о нашей пропаже.
Изольда подошла к очередному прохожему, снова поведала нашу печальную историю и попросила телефон. Тот любезно дал свой мобильный аппарат, и Изольда принялась выяснять, где же находятся те, от кого мы, собственно, потерялись. На наше счастье, был включен телефон Никиты. Ситуация началась проясняться. Из разговора стало ясно, что они в Макдоналдсе. Но вот в каком именно - выяснить было не так-то просто. То ли мы оказались такими тупыми, то ли Никита сам не знал, где находится, но нормально объяснить нам, как их искать, Никите удалось лишь через несколько минут. Вот так, приблизительно зная куда идти, мы с Изольдой отправились на поиски потерянных товарищей.
Макдоналдс, в котором находились Никита, Серёжа, Мажор и Афанасьев, располагался на улице с прекрасным названием - Маросейка. Нам с Изольдой пришлось устраивать очередной опрос прохожих - где же находится эта улица? Многие смотрели на нас удивленным взглядом, говорившим о том, что сие название они слышат впервые, некоторые указывали пальцем на эту улицу, и лишь один только добрый дяденька любезно согласился проводить нас до Маросейки.
По дороге дяденька рассказывал нам разные столичные истории, мы рассказывали ему свои, - в общем, прогулка с элементами экскурсии прошла под бурные беседы и бесконечные разговоры. Мы с Изольдой даже стали свидетелями ситуации, происходящей не так уж и часто: дяденька, что провожал нас на Маросейку, встретил по дороге знакомого. Представляете, в Москве, где-то в час-пик, встретились двое знакомых! Тем, кто не побывал в Москве или не осознал всей её масштабности, не понять нашего удивления.
Кое-как, с помощью доброго дяденьки, по прошествии минут сорока, мы всё-таки нашли тот самый Макдоналдс на Маросейке. Странно, но никого из наших в нем не наблюдалось. После недолгих поисков мы решили отправить им очередную гневную смс-ку.
Изольда подошла к первым попавшимся посетителям, уже в который раз рассказала нашу грустную историю и попросила отправить смс-ку. После того, как доедающий свою порцию МАК-фри чувак потыкал специальной ручкой по своему супер телефону, текст смс-ки имел вид приблизительно такой: "Вы где? Мы в Макдоналдсе. Ждём 10 минут и уходим!"
Прошло 10 минут. Прошло ещё 10 минут. И ещё?!! Надоело!
Чёрт знает что происходит сейчас с ними, но больше всего меня интересует, почему их не интересует, где мы, как мы и что мы?!! Мы долго бродили с Изольдой вокруг Макдоналдса, что на Маросейке, и просили прохожих позвонить, на что нам в основном  отвечали: нету денег, или придумывали какие-то другие отмазки. Вдруг попался нам с Изольдой какой-то странный мужичок, который, выслушав нашу историю, завёл в рядом стоящий ювелирный магазин и предложил позвонить с телефона этого магазина. Долго же мы с Изольдой ждали, когда тётенька-продавщица наговорится по телефону, и наконец, это  произошло! Думаю, далеко не всем предоставлялась возможность позвонить с телефона московского ювелирного магазина на тамбовский сотовый. Такая возможность выдается только раз в жизни! Вот тогда мне и представилась такая возможность. Наконец-то нам удалось связаться с Никитой и выяснить, где именно они находятся. Теперь-то место встречи изменить было уже нельзя!
Местом нашей встречи стало какое-то метро. Сейчас уже точно не помню какое. Наверное, потому, что мы были очень рады снова объединиться, забыв все старые обиды.
Всё складывалось прекрасно. Мне всё больше не хотелось сегодня уезжать. И тогда я решила положиться на великий оптимизм Афанасьева и остаться со всеми ещё на денёк-другой. Оповестила маму, чтобы та не волновалась:
- Мне тут так нравится! Может, я останусь ещё ненадолго? Завтра тоже можно будет уехать! - примерно так звучало моё отпрашивание. Мама, конечно, разрешила - куда ж ей деваться?!! Правда, сказала:
- Уж если ты там остаёшься, то сходи в Третьяковку, что ли... Должна же быть хоть какая-то культурная программа!
Несмотря на то, что Третьяковки в моих планах не наблюдалась, я сказала маме, что обязательно её посещу. Ничего не оставалось делать и Никите, который тоже поспешил позвонить домой и отпроситься.
Весь этот день мы блуждали по супермаркетам, странным переулкам и метро. Мы узнали, что можно объехать на метро всю Москву совершенно бесплатно. Даже Серёжа умудрялся пристраиваться к проходящим в метро людям и пробегать с ними. Таким образом, мы неплохо сэкономили на метрополитеновских билетах.
Ближе к вечеру Афанасьев вспомнил, что где-то в Москве живёт какая-то его знакомая. Правда, как потом оказалось, он ни разу её не видел, и познакомился с ней в инете. Он созвонился с ней и назначил встречу.
Где-то за полчаса до назначенного времени мы все уже были в назначенном месте - у метро Сходненское. У входа в него стояла бабуля с куклами, которая очень заинтересовала Изольду, и та устроила бабуле что-то вроде интервью. Оказалось, этих кукол она собирала на протяжении многих лет, коллекционировала, а испорченные и устарелые чинила и реставрировала. Рядом с метро находился магазин с прекрасным названием - "Пятачок", напротив было высокое здание с надписью вверху - "Северное Тушино". Мы столпились у "Пятачка", Мажор купила в нем какой-то синий странный напиток. Пока было время, мы с Изольдой сбегали в аптеку через дорогу, чтобы купить мне лекарство от кашля.
Вскоре к нам подошли две девчонки, одна из которых - Инесса - и оказалась знакомой Афанасьева. Непонятно, каким образом они нашли нас среди множества народу, толпящегося в районе метро, но в итоге все мы направились в сторону каких-то дворов. Инесса вела нас в подъезд, в котором можно было бы нормально посидеть. В Москве, как уже было нами выяснено, таких мест было предельно мало.
Подъезд, в который привела нас Инесса, как будто только и ждал нас. На одном из его этажей даже стояло кресло! Кто-то откуда-то достал водку, запивкой была непонятная синяя жидкость. И тут вспомнили: стаканчиков нет! (где-то  мы это уже слышали!) Серёжа быстро сообразил - пошёл по квартирам, представляясь соседом снизу и спрашивая ненадолго стакан. Вскоре он вернулся, но почему-то без стакана. Тогда к нему присоединилась Изольда, и  тогда они уже вдвоем представлялись соседями снизу. Мы сидели этажа на два ниже, когда им открыл хозяин какой-то квартиры, и услышали:
- Здравствуйте. Мы ваши соседи снизу. Вы не могли бы дать нам ненадолго стакан для сахара(!!!)?
Для какого на хрен сахара? И каким надо быть дураком, чтобы дать двум непонятным людям стакан для сахара? именно таким дураком оказался хозяин этой квартиры, и Серёжа с Изольдой, довольные, спустились к нам с гранёным стаканом.
Довольно-таки долго мы сидели в этом подъезде, а именно до того момента, как нажрались почти все, кроме меня, Мажора и Никиты, которому каким-то образом всегда удавалось сохранять более-менее нормальное состояние.
Вообще Афанасьев позвал Инессу, ожидая от неё теплого гостеприимства. Непонятно с чего он взял, что нам удастся вписаться к ней, но Инесса посмотрела на него как на дурака и сказала:
- Шестерых?! Да мне чтобы одного вписать, надо будет маме всякие истории придумывать, а вас шестеро!
Теперь возник вопрос: где нам ночевать? Общий капитал постепенно подходил к концу. Складывалось впечатление, что Цой писал песню  "Время есть, а денег нет" про нас...
Тогда Инесса поспешила решить этот вопрос и повела нас куда-то ещё дальше, всё ближе и ближе к окраине города. оказалось, в этом районе были такие дома, в которых не было жилых квартир - они строились под офисы. Именно к таким домам привела нас Инесса. Это было на самом деле лучше - никаких посторонних, никто не выгонит и поспать можно. Только вот открыть подъезд такого дома было не так-то просто. Дверь держалась на чем-то типа домофона - большой магнитной полоске. Чтобы её открыть, нужно было очень сильно дергать. Причём, настолько сильно, что даже Серёжа не справлялся. Когда к нему на помощь пришли Никита и Афанасьев, ничего не изменилось - магнит был сильнее них. Хорошо, таких домов там было несколько. Дёргать пытались каждый из них, но все было напрасно. Даже вахтёр из соседнего дома вышел на улицу посмотреть, что происходит.
- Чего вам надо, ребята? - спросил он.
- А мы войти никак не можем, - стал объяснять Серёжа. - Мы друга ждём, он недавно из армии вернулся...
- Какого друга? Там не живёт никто! Уходите отсюда! - кричал вахтер.
Наконец-то, собрав все силы, нам удалось открыть один из таких страшных подъездов двадцатитрёхэтажного дома. Сели. Скучно. Кто-то решил сходить в магазин купить закуски к остаткам водки. Принесли ещё водки и рыбу. Это была килька с отвратительным запахом. Целых две банки! А водка была какая-то необычная - настоенная на кедровых орехах. Бутылка сама по себе была странной пирамидоподобной формы, а на дне её были кедровые орехи. Никита расстелил на полу накидку с Путиным. Она послужила нам и скатертью, и простынёй. Я даже немного поспала. Проснувшись от жуткого холода, я увидела, что рядом сидит Мажор в куртке Афанасьева, невменяемый Афанасьев в куртке Мажора, Изольда спит в углу, а Серёжи с Никитой вообще нет. Вскоре они пришли с хлебом и газировкой. Прошло ещё немного времени. Изольда очухалась, уснул Афанасьев. Мне было как-то холодно и противно в этом подъезде, мне хотелось погулять. Тогда я попросила Никиту, как самого трезвого и наиболее хорошо ориентирующегося в Москве съездить со мной в центр. Никита согласился. Мы собрались уходить, как вдруг Изольда остановила нас и, едва держа равновесие, произнесла:
- Вы куда? Я с вами!
- Да мы погулять. Ненадолго. А тебе сейчас лучше всего здесь посидеть, а то ты еле на ногах стоишь, - ответила я.
- Нет, я пойду с вами! - заявила Изольда.
- Да нет, ты с нами не пойдёшь! Ты пока из подъезда выйдешь, двадцать раз упадёшь! А как нам по улице тебя тащить? А если заберут?
- Как ты пойдешь одна? Я тебя одну не отпущу! - кричала она мне.
- Да успокойся, мы с Никитой. Он ориентируется...
Долго пришлось нам её отговаривать, и, наконец, она произнесла:
- А... Ну ладно... А вы вернётесь?... - и получив положительный ответ, наконец-то успокоилась.
Выйдя из подъезда, Никита подложил под дверь, чтобы та не закрывалась, бутылку из под водки, настоенной на кедровых орехах. И мы отправились из окраины города в центр. выйдя из двора, в котором находился 'наш' дом, мы узнали, что находимся на улице Вилисса-Латес. Помню, долго запоминала это название, а при попытках вспомнить, на ум приходили только Бивес и Батхет.
Мы прошли путь от Вилисса-Латеса до метро Сходненское, затем долго катались в метро, в которых я изучала и пыталась понять схему метрополитена, и после нескольких пересадок вышли где-то, откуда уже пешком пошли на Красную площадь. На площади уже поставили ёлку, кто-то катался на катке. Мы попали сюда где-то без десяти девять, поэтому нам выдалась возможность услышать бой курантов. Потом мы долго бродили по окрестностям красной площади, видели неподвижных солдат, коней с подробностями, крышу с созвездиями и много других примечательностей столицы. Потом мы решили сходить в какое-то кафе, Никита взял себе кружку пива и мне стакан сока. Как вы думаете, во сколько нам обошлось это удовольствие? Услышав эти цифры, я сначала и не поняла, что это цена. 320 рублей! За стакан пива и стакан сока! Ещё меня поразила преспокойнейшая реакция на это Никиты. Он лишь спросил, принимают ли в магазине сбербанковские карточки. Когда я спросила у Никиты, не жалко ли ему было такой суммы почти ни за что, он ответил, что в кафе на Красной площади найти что-либо дешевле он не ожидал.
Снова совершив несколько поездок в метро, мы вышли на Сходненское и пошли в сторону Вилисса-Латеса, купив по дороге каких-то печений нашим оголодавшим товарищам.
Дойдя до нашего подъезда, мы обнаружили, что под дверью валяются осколки бутылки вперемешку с кедровыми орехами, и дверь, естественно, закрыта. Что делать? Никита, конечно, попытался дёргать дверь, но это ни к чему не привело. Кому вообще понадобилось разбивать бутылку? Пришлось стучать в дверь, надеясь, что кто-то из наших услышит и спустится с шестого этажа. Первые минуты две наш долбёж в дверь был напрасен. Самой страшной перспективой было то, что все они спят, и нам придется тусить на улице или где-нибудь ещё. А тем временем холодало. Лишь через несколько минут мы услышали за дверью голос Серёжи, который бормотал неразборчивые фразы.
- Серёжа, это ты? - спрашивали мы.
- Да.
- Это мы. Открывай.
- Подождите.
- Чего ждать? Открывай! Нам холодно!
За дверью снова послышались какие-то неразборчивые слова.
- Серёжа, там кнопка справа, нажми на неё!
- Подождите, - отвечал Серёжа и продолжал что-то произносить.
- Ты чего там, заклинания произносишь? - спросила я.
- Да, подождите...
Где-то ещё минуту мы слушали эти заклинания, и только потом до Серёжи дошло, что от него требуется. Когда мы вошли, мы увидели, что он весь дрожал от холода и еле мог произносить что-либо. А мы-то уж приняли это за заклинания!
Когда мы поднялись на наш этаж, мы его не узнали. Вместо стены были трубы, а обломки самой стены валялись по всему подъезду. Обломки были даже на спящей Изольде. Все, кроме нас с Никитой и Серёжи спали.
- Что тут произошло? - спросили мы у Серёжи.
- Я не знаю, - ответил весь замерзший, трясущийся от холода Серёжа.
- Как ты не знаешь? кто сломал стену?
- Я. Я сломал стену.
- Зачем?
- Не знаю. Мне холодно...
Всё это было так странно... Оказалось, Серёжа даже не помнил, зачем он стал ломать стену. Он сам поражался, глядя на то, что сделал и пытался вспомнить, зачем. Было понятно только одно - он ничего не понимал. Ни сейчас, ни, видимо, тогда, когда крушил стену. Причём, настолько не понимал, что ломал стену прямо над спящими Изольдой, Мажором и Афанасьевым.
Серёжа сел на ступеньки и вскоре заснул. Никита уснул стоя. Я снова легла на Путина и тоже уснула.

7 декабря, пятница
Культурная программа

Проснувшись, я обнаружила, что Мажор и Изольда не спят. Изольда начала спрашивать у меня, что было вчера, и куда подевалась стена. Она повеселилась, когда я рассказывала про то, как она увязывалась за нами с Никитой в центр. Она доедала остатки хлеба и печенья.
- Странно... На меня, оказывается, падали обломки стены, а я спала! - сказала она. - А что у меня с джинсами?..
Выяснилось, что Изольда всю ночь спала на кильке, и теперь её джинсы пропитались её прекрасным ароматом.
Постепенно все стали просыпаться. После ночи в холодном подъезде без стен, у многих из нас появилась мысль поехать домой сегодня. Потому что нас как-то отпугивала перспектива ещё одну ночь провести в таких условиях. Мы собрали остатки кильки, свернули Путина и двинулись в путь. Кто-то хотел взять кильку с собой, но так как меня уже просто тошнило от её запаха, то я выкинула её, как только мы вышли из подъезда. По двору разлетелись рыбы.
Время было около восьми утра. Афанасьев сказал, что мы ещё можем успеть на электричку до Рязани, и поэтому мы направились к метро. Но пока мы совершали этот нелегкий путь от Вилисса-Латеса до Сходненской по трамвайным рельсам, у некоторые всё-таки решили остаться ещё на денёк, а сейчас покататься на трамвае. Складывалось впечатление, что место, где будем ночевать мы сегодня, интересовало только меня. Электричка на Рязань ездит только один раз в день - по утрам, поэтому нам по любому надо было искать где провести эту ночь. Вот именно поэтому я больше всех ныла, заставляя всех поехать всё-таки сегодня. Можно подумать, все меня так и послушались! Так как их было пятеро, а я одна, то меня быстро заткнули, и мы поехали кататься на трамвае.
В трамвай мы проникли без всяких сложностей, под турникетом. Заметьте, даже Серёже удалось под ним пролезть! Мало того, что мы нагло зашли, мы и вели себя не лучшим образом - курили, допивали водку, играли на гитаре и орали на весь трамвай. Нам повезло, что кроме нас никого в нём не было, лишь на какой-то остановке зашла тётенька, и, увидев наше безобразие, вышла через одну или две. Всё это время меня почему-то посещали мысли о том, что не может быть всё так просто - делай в трамвае что хочешь, катайся бесплатно и останься при этом безнаказанным. Должна же быть хоть камера видеонаблюдения в кабине водителя! Он всё видит и молчит, но потом вот так  возьмёт и не выпустит нас! Или метов вызовет! Я чувствовала, что произойдёт что-то явно нехорошее.
Закончилась водка, и нам надоело кататься. Мы встали и на очередной остановке преспокойно вышли. Мои предчувствия не оправдались.
Денег у нас совсем не было. Кто-то предложил сесть в метро с гитарой. Так и сделали. Уже первая песня принесла нам 120 рублей. Москва - это ж не Тамбов! Здесь бросают не по рублю, а по сотне! Сначала мы офигевали над этим, но потом привыкли. Пели Цоя, Агату и даже Пластилин. вскоре у нас было больше четырехсот рублей, и было бы больше, если бы не дядя в милицейской форме. Мы думали, что сейчас будет что-то очень страшное, но дядя спокойно сказал нам, чтобы мы встали и ушли.
Весь этот день мы гуляли по Москве. Сначала мы зашли в Макдоналдс поесть. Взяли пива и еды в магазине, в Макдоналдсе же - только колу. Я нашла неподалёку аптеку и купила лекарство от кашля. В Макдоналдсе мы нашли розетки, и поспешили зарядить телефоны и фотик. Вскоре кола была выпита, и в стакан из-под неё было успешно перелито пиво. Когда оно закончилось, каждый из нас пошарил по карманам, и общими усилиями мы нашли огромную кучу мелочи - всякие остатки и сдачи. В этой куче, состоящей из монет от пятикопеечных до пятирублёвых, оказалось около 70 рублей. Мы сложили эту кучу мелочи в пакет, так как по-другому нести её было невозможно, и пошли в магазин напротив за пивом. Продавщица была очень рада и продала нам 2,5 литра пива. Мы отправились в Макдоналдс и продолжили распитие. Вот так и сидели.
Насытившись, мы направились, уже в полном составе, на Красную. погуляли по ней и окрестностям, познакомились с Николаем II и двумя Лениными. Николай II спросил у нас, почему мы не учимся, а Ленин спросил, почему мы такие трезвые.  Мы очень хотели сфоткаться с ними, но было очень жалко чуть ли не последние 100 рублей на фотку. тогда мы стали ныть и упрашивать Николая II, и он, уже готовый убить всех нас, заорал:
- Ну, давайте фотографируйте, только уйдите отсюда! - так мы сэкономили 100 рублей и сфоткались с последним русским царём.
Потом мы сфоткались с конями и их подробностями, неподвижным солдатом, увидели конную милицию, и отправились дальше, в сторону Арбата. На Арбате мы останавливались почти у каждой палатки, любуясь на шаржи на Собчак и Розенбаума, на противогазы, шапки и маски. Серёжа даже померил будёновку, и попытался надеть противогаз, но ему не разрешили. Ещё он пытался спереть в какой-то палатке связку нашивок, но продавец быстро повернулся. Мы с Изольдой и Никитой зашли в магазин открыток, и купили по одной. Выходя из него, обнаружили, что у Изольды в руках две.
- А я спёрла ещё одну! - похвасталась она.
Увидев палатку с серёжками, я стала клянчить у Изольды её последние 30 рублей на серёжку - канцелярскую кнопку, и Изольда в конце концов, купила мне её.
На Арбате мы сфоткались у стены мира, нашли огромный плакат с афишей на концерт 50 CENT. Афанасьев ради такого кадра ненадолго побывал скином. Нельзя было не сфоткаться у стены Цоя, где Изольда нашла даже родные для себя слова "не надо войны" рядом с пацификом. Мы долго смотрели на играющего на гитаре дядьку, и после его игры Изольда не удержалась и спросила, как давно он играет, на что получила ответ: "34 года". Увидев  памятник Пушкину и Гончаровой, не смог не сфоткаться Серёжа. С криками: "Пушкин был негр!", он взял гитару и встал рядом с ними. Вскоре прогулка по Арбату закончилась, и мы направились в Третьяковку. Мажор сказала, что для студентов в ней вход бесплатный. Как обычно, в метро мы пробегали уже привычным для нас способом, но тут случилось непредвиденное - у Серёжи и Афанасьева запищал турникет, на них стала орать тётка и откуда-то появились менты, которые забрали их в пункт, который находился прямо в метро. Ждать их нам пришлось совсем недолго, и минут через 10 мы продолжили своё путешествие. На одном из переходов в метро мы нашли фотографическую будку со спящей рядом тёткой. Недолго думая, Серёжа залез в неё, пытаясь сфотографироваться. Мы стояли снаружи и ржали. Сначала он вышел из будки с какой то кружкой, потом с какой то папкой. Зачем то он подошёл с этой папкой к спящей тётке, и она проснулась. Пока она орала на нас, Серёжа положил всё обратно и мы убежали. Приехав в Третьяковку, мы обнаружили, что минимальный вход для студентов - 50 рублей - действует только каждое второе воскресенье месяца, и немного посидев на первом этаже и проголодавшись, поехали в Макдоналдс, предварительно накупив  в магазине напротив всё необходимое. В этот раз в самом Макдоналдсе покупать мы не стали совсем ничего. В магазине же мы купили 2,5 Очаковского, два энергетика, пирожное, салат и сок. Вскоре я договорилась встретиться с бывшим одноклассником, который поступил в МГУ - увидеть, поболтать. И взяв с собой опытного спутника - Никиту, поехала от Тургеневской к Университету. ПОТУСИВ с одноклассником, мы с Никитой вернулись обратно в Макдоналдс и обнаружили, что за нашим столиком помимо наших сидят ещё какие-то посторонние люди и что-то усердно обсуждают с нашими. Оказалось, это скины, которые хотят организовать нам на ночь поход в какой-то клуб. Мне сразу не понравилась эта идея, и мы с Никитой и Изольдой объяснили им, что никуда с ними не пойдём. Лишь нажравшийся за время нашего отсутствия Афанасьев был согласен на всё, и обнимаясь с одним из скинов, орал на весь Макдоналдс: "Московский Спартак!" Никто, кроме пьяного Афанасьева, не собирался никуда с этими скинами, правда Серёже было абсолютно всё равно, но увидев, что большинство против этой затеи, стал отговаривать Афанасьева, но это было не так-то просто. А в это время Мажор пила водку с одним из прибывших скинов и о чём-то с ним мило беседовала, всё время поглядывая на Афанасьева в ожидании его реакции на всё это. Но так как Афанасьев был в это время занят разговорами о московском Спартаке и впиской на ночь, Мажор обиделась на него и продолжила пить водку и болтать со скином.
Вскоре мы вышли из Макдоналдса. Скины никак не отставали от нас, настаивая на своём и пытаясь увести нас в какой-то клуб. Афанасьев подошёл к Мажору, но увидев, что так отвернулась и продолжила беседовать со скином, начал истерить. Какой-то из скинов начал ни с того, ни с его наезжать на Никиту, чего-то от него допытывать, в результате чего Никита развернулся и ушёл в неизвестном направлении. Мы написали ему смс-ку "Через 20 минут у памятника Тургеневу". Пытаясь успокоить Афанасьева и отговорить его от идеи пойти со скинами, я сама начала паниковать и истерить. Суетилась и Изольда, пытаясь собрать всех вместе - постоянно уходившую куда-то Мажора, истеривших меня и Афанасьева, пропавшего Никиту и где-то лазающего Серёжу. Истерили и суетились все, кроме Серёжи - он просто-напросто ничего не понимал и ходил.
Вскоре скины куда-то делись, и мы, собравшись все вместе, поспешили уйти в Тургеневский парк подальше от них. Что поразило нас с Изольдой - то, что посреди Тургеневского парка стоял памятник Грибоедова, а в конце парка - и того лучше - памятник какому-то древневосточному мыслителю. В парке сидело много разных неформалов - от готов до эмо. Мы посидели на лавочке рядом с какой-то непонятной толпой, поболтали с ними, поиграли на гитаре и отправились дальше. Мажор всё время уходила вперёд, Афанасьев носился по всему парку и падал. Мне настолько всё это надоело, что я жалела, что не уехала в первый день.
Потом мы догнали Мажора, схватили под руки Афанасьева и пошли обратно в метро. В метро мы снова встретили этих придурков. Мажор опять болтала и пила с ними водку, пил и Афанасьев. Мы с Изольдой сидели на лестнице и смотрели на стоящих напротив панков. Потом нам надоело смотреть, и мы подошли к ним.
- Тамбов! - сказал им Афанасьев и протянул руку самому приметному из них.
- Москва! - ответил тот, пожав руку Афанасьеву.
Мы познакомились с ними. Тот, что был самый приметный из них, с ирокезом, на которого мы долго смотрели, ещё сидя напротив, звался Мальборо. Одного из них, кудрявого, звали Псих. Мы, засмеявшись, переглянулись с Изольдой и подумали: "Похож!"
- У нас в Тамбове тоже есть Псих! - пояснила Изольда. Как звали остальных, я не помню, но, познакомившись с ними, мы о чем-то болтали, пока не подошёл один из скинов и не начал наезжать на Мальборо. Начались разборки типа: "Чё это у тебя на голове?", "Мы щас тебе его сбреем" и в том же духе. Мы поняли, что это всё ещё надолго, и, увидев, что Серёжа, Мажор и Афанасьев спускаются в метро, побежали за ними. Было обидно, что мы так мало пообщались с московскими панками. В метро с Афанасьевым творилось что-то ужасное. Он постоянно бежал в сторону рельсов, пытаясь броситься. Не знаю как, но мы удерживали его. Он бился головой о стоящие колонны с криками: "Она меня не любит!!!" и казалось, он когда-нибудь расшибёт себе лоб. На одном из эскалаторов он решил прокатиться на перилах, и, забыв о том, что они тоже едут, полетел вниз. Стоящие внизу люди с ужасом смотрели на него, и если бы не я, не знаю, что бы произошло. Я сама не поняла, каким образом поймала его. Я спасла жизнь и нервную систему не только ему, но и стоящим внизу. Держать его и носиться за ним надоело уже всем, и, наконец, я поговорила с Мажором, сказав ей, чтобы она хоть подошла к нему и успокоила. Уговаривать её мне пришлось долго, но в итоге она всё-таки подошла к нему и взяла его за руку. Пока они разговаривали, мы стояли около эскалатора и ждали их. Наконец-то они поговорили. Афанасьев заметно успокоился. Истерика прошла. Теперь успокоились все, и мы просто катались в метро. Серёжа догадался зайти в метро с сигаретой и курил в нём, пока один мужик не наорал на него и не выкинул сигарету. Надо было видеть, как Серёжа пытался обнять мужика а поговорить с ним. Он  говорил типа: "Ну ты чё, мужик? Всё же нормально!" Мужик оттолкнул Серёжу и сел на своё место.
У нас возникла идея кататься всю ночь по кольцу, но тут кто-то вспомнил, что метро в одиннадцать закрывается. тогда мы решили переночевать на вокзале в зале ожидания. Вход в зал ожидания стоил 40 рублей с человека, а у нас были последние 60 рублей, которые надо было бы сохранить до электрички. Тогда нам пришлось сесть прямо на вокзале, под ларьком-аптекой. Было холодно и хотелось есть. Из мелочи у нас были последние рубли, на которые мы хотели взять чай или какую-нибудь булочку, но как назло, все палатки на вокзале были закрыты. Была открыта только одна, с пирожками и чизбургерами, но самый дешёвый там стоил 11 рублей, а у нас и на это не хватало. Кто-то уснул под аптекой, мы с Мажором шатались по вокзалу. Мажор познакомилась с какими-то двумя чуваками из Моршанска, почти нашими земляками, которые купили нам пирожков. Как-то так, на холодном вокзале, мы провели очередную ночь в Москве.

8 декабря, суббота
Электричка везет меня туда, куда я не хочу

Утром мы разбудили всех и отправились к площади трёх вокзалов на электричку.
В электричке было весело. Афанасьев и Серёжа спали, Мажор и Никита смотрели в окно, а мы с Изольдой составляли маршрут электрички в моей тетради по математике. Денег на телефоне не осталось ни у кого, кроме Никиты. 20 центов у него на счету, оказывается, были стабильными вот уже вторые сутки - кому бы он не звонил и кто бы не звонил ему. Это было очень странно, но всё-таки это было единственным средством связи. Почти все позвонили мамам и сказали, что уже едем. Больше всех переживала моя - она-то думала, что я еду снова халявным поездом, и уже скоро буду дома. Я-то ещё вчера вечером сказала ей, что мы выехали! Так что мне пришлось выдумывать истории про то, что мы только что тронулись, а всю ночь спали в стоящем поезде. Вроде бы поверила и успокоилась. Когда мы увидели впереди кондуктора, мы притворились спящими - вдруг прокатит и она пройдет мимо? Кондуктор пыталась разбудить Никиту и Изольду, но те притворились крепко спящими, так что она их так и не добудилась и забила. Когда она подошла ко мне, она просекла фишку, что что-то здесь не так и сказала:
- Так, хватит уже притворяться! Сколько вас? Платите за проезд!
Мы проснулись и отдали ей 60 рублей. Всё оказалось не так-то страшно. Она пробила шесть билетиков по 10 рублей и ушла. Когда мы подъезжали к Рязани, я вспомнила, что у меня и там есть одноклассница, и вполне можно было бы встретиться с ней. Ещё неплохо было бы занять у неё немного денег, потому что они не помешали бы на поездку в электричке до Мичуринска.
Приехав в Рязань, Аньку на вокзале мы не увидели. Она только ехала в автобусе, и пришла минут через десять. Пока мы шли до вокзала, где ходят электрички, мы болтали с ней обо всём. Я ей рассказывала, что происходит в Тамбове,  она - про свою жизнь в общаге. Будучи такой же бедной студенткой, как и все мы, она смогла выделить нам лишь 30 рублей. Мы попрощались, сели в электричку и двинулись маршрутом Рязань - Мичуринск.
Едва мы заняли места в электричке, как тут же познакомились с сидящими напротив очень весёлыми чуваками. У них было явно какой то праздник, так что они сразу предложили нам выпить с ними, как они выразиться, настоящего бренди.
Наши распивали с новыми знакомыми бренди, совсем забыв о том, что на шестерых есть всего 30 рублей. Когда вспомнили, то поведали эту печальную историю чувакам, и они дали нам целых 40 рублей. Вскоре все напились до такой степени, что устроили между вагонами туалет. Вокруг мест, где мы сидели, образовался такой свинарник, какой можно увидеть только на городской свалке. Кто-то догадался ещё взять пива у проходящей мимо тёти, продающей разные штуки. Вскоре Изольда на весь вагон вела рассуждения про переносчика семечки. Во всём вагоне стоял дикий ржач.
Когда зашла толстая старая кондукторша, напившиеся чуваки заплатили за проезд до Ряжска, куда они ехали, причем не только за себя, но и за нас. Надо же напиться до такой степени, чтобы отдать рублей пятьсот за людей, с которыми познакомились час назад. Кондукторша пробила нам билеты и ушла. Мы даже и не ожидали такого счастья.
Когда был объявлен Ряжск, чуваки, от которых нам привалило большое счастье, вывалились из электрички, и мы продолжили свой путь. До Мичуринска нам оставалось не так уж и далеко, и мы с радостью ждали наш выход.
Не успели мы проехать и двух станций, как в наш вагон снова зашла кондукторша. А мы-то и забыли, что за нас было заплачено только до Ряжска! К сожалению, она тоже этого не забыла, и начала орать и трясти с нас деньги.
- Эти пьяные парни заплатили за вас только до Ряжска! Оплачивайте проезд!
- Да нам осталось немножко, до Мичуринска! У нас нет больше денег... - стали оправдываться мы.
- До Мичуринска двести рублей! Оплачивайте! А то сейчас на следующей станции высажу!
- У нас есть студенческие!
- Хорошо, по сто рублей с каждого! - орала она. - Быстрее, я ждать не собираюсь!
Наши оправдания не помогла. Тётка оказалась очень упрямой, и не шла ни на какие уступки. В конце концов дошло до того, что она стала угрожать нам охраной. Я вытащила наши последние 70 рублей:
- Вот, это всё, что у нас есть.
- Ладно, девушка, - ответила она и отобрала у меня деньги. - Вы оставайтесь, а всех остальных попрошу на выход. - И стала ещё больше орать на них, толкая к выходу.
- Ну, уж нет, я только со всеми! - ответила я, и отправилась в тамбур вместе с остальными.
в тамбуре мы долго продолжали дебаты с этой тёткой, и вскоре она начала материться и угрожать нам, что убьёт, если мы не выйдем. Тут Афанасьев не выдержал и сказал ей:
- У меня разряд по карате!
После этой фразы тётка достала сотовый и куда-то позвонила.
- Юра! - сказала она в трубку, - приходи между третьим и четвёртым вагоном, тут у нас каратист!
Мы сразу все приумолкли и поняли, что действительно пора сваливать. Вскоре в тамбуре появился мужик-охранник, и тогда Изольда сказала тётке:
- Ну, хорошо, деньги-то хоть нам отдайте!
- Вы проехали на эти деньги! - ответила она и отдала нам двадцатку. - А сейчас выходите!
Дверь открылась, и нам пришлось покинуть электричку. Афанасьев со злости со всей дури долбанул кулаком в стекло электрички. Разбил и стекло, и руку. На снегу стали появляться капли крови. Мажор пожертвовала ради такого дела своим розовым шарфом.
Все надеялись дождаться очередной электрички, думая, что она прибудет очень скоро. Больше всех суетилась, как обычно, я. Во-первых, я ещё вчера должна была быть дома, и моя мама сходила с ума, звоня каждые полчаса. В мои рассказы о том, что наш поезд застрял где-то под Мичуринском, она верила всё меньше. Ещё меня очень беспокоила рука Афанасьева, и я уговаривала всех пойти в ближайший дом промыть и перебинтовать её. Сначала никто не хотел никуда идти, особенно Афанасьев.
- Да всё нормально, не бурогозь! - говорил он мне.
Но я настаивала на своём. И в итоге мы двинулись по дороге, которую указали нам дед с бабкой, вышедшие на этой же станции, к ближайшему населённому пункту. Минут пятнадцать мы шли по этой дороге. и наконец увидели табличку с надписью "Красная степь" и первый дом, в который поспешили зайти. Долго стучали в дверь, затем в окно - никто не открывал. Причем, в окне было видно, что в комнате кто-то есть. Мы решили, что этот человек глухой, и пошли в соседний дом. Мужик, который открыл нам дверь, любезно нас принял. Кроме него в доме никого не было. Афанасьев промыл руку, мы рассказали мужику свою весёлую историю. Следующая электричка должна была прибыть в девять вечера, а время было около шести. Так что мы остались на это время у мужика. Своих сигарет ни у кого из нас не осталось, поэтому пришлось курить приму. Вскоре к нему пришли два друга, очень удивившиеся нашему присутствию. Деревня, где мы оказались, называлась Новосергеевкой Рязанской области. У меня настроения совсем не было, я лежала на диване и придумывала очередную историю для мамы. Мне было очень плохо, я обвиняла в случившемся буквально каждого сидящего в этом доме, постоянно орала на всех. Фразы Афанасьева "Не бурогозь!" и "Давайте строить плот!" надолго оставят отпечаток в моей памяти как что-то ужасное. А в это время все наши вместе с тремя мужиками пели что-то под гитару, покуривая приму.
Время выходить. Такое ощущение, что никто и не торопится домой. Только мы с Никитой шли впереди всех, боясь опоздать на электричку. Сзади все шли так медленно, что их было еле видно. Было темно и почти ничего не видно. Мы уже почти подходили к станции, и тут Никита, который обогнал меня, остановился и крикнул:
- Уехала!
Мы дошли до железной дороги и услышали звук удаляющейся электрички. Это было ужасней того, что произошло с нами за весь этот день. Нам ничего не оставалось делать, как вернуться обратно к мужику.
Мужик и два его друга были, вероятно, очень рады снова встретить нас. Но что делать - до следующей электрички у нас впереди была вся ночь - она приезжала только утром, в девять. Изольда и Мажор звонили своим знакомым с машинами с просьбами о помощи. Конечно, всем очень  хотелось ехать поздно вечером куда-то под Рязань за шестью дураками! И пришлось нам остаться.
Я завалилась спать, спрятав под подушку фотик и наорав на всех:
- Я не хочу, чтобы у нас были фотки из этого дома! Я всё равно их удалю!
Ещё часа два все пили спирт с мужиками, запивая его клубничным компотом. Изольда всё-таки вытащила из-под подушки фотик. Вскоре мужики разошлись, а все оставшиеся легли спать.

9 декабря, воскресенье
Это не Мичуринск, это Мичуринск-У!

Проснувшись, я увидела валяющегося на полу в скрюченном состоянии мужика, который бормотал что-то, причем разборчивым из этого был только мат. "Неплохо же они посидели вчера, коли ему так плохо!" - подумала я. Вскоре стали просыпаться все, снова надымили примой. Мужик долго валялся на полу, пока один диван не освободился, и мы не сказали ему:
- Ну, ты ложись, что ли...
Он посмотрел на нас всех и спросил:
- А вы кто? - потом, слава богу, лёг и успокоился.
Пора собираться, а Афанасьев и Мажор ещё валяются. Мы с Никитой долго объясняли им, что как-то неохота ещё раз упустить электричку, а Афанасьев только повторял:
- Не бурогозь! Не опоздаем!
Всё-таки нам удалось их поднять, и они начали собираться. Все вроде бы уже одеты и обуты. Так нет же, Мажор ещё минут десять красилась - это было как никогда необходимо! Наконец-то по прошествии нескольких минут все попрощались с мужиком, пожелали ему удачи и отправились.
На этот раз, несмотря на то, что кроме нас с Никитой все опять плелись позади, мы успели. Сели в электричку, совсем забыв о том, что в наличии всего 20 рублей. На этот раз кондуктор попался хороший - увидев наши сбережения, спросил:
- И всё? - и услышав положительный ответ, пробил шесть билетиков до Мичуринска.
День начался хорошо. Маме по телефону я сказала, что мы наконец-то двинулись, и что скоро я буду. Она вроде бы немного успокоилась. Афанасьев и Серёжа дремали, а мы с Изольдой придумали, как можно провести время с пользой. Мы ходили по вагонам, она играла на гитаре, мы пели, а Никита с шапкой ходил по пассажирам. Электричка оказалась небольшой, и со всей электрички нам удалось собрать чуть больше двухсот рублей.
Прошло где-то ещё полчаса, и мы вышли. Тут Серёжа, глядя на вокзал, куда мы приехали, сказал:
- Хотите прикол? Мы не там вышли!
- Чего? - спросили мы.
- Это не Мичуринск, это Мичуринск-У! - сказал Серёжа. Он вообще часто нас веселил, но в этот раз чуть не напугал. Ещё один такой приезд не туда - и по крайней мере у меня точно бы случился инфаркт.
Отсюда мы пошли на автовокзал. Все хотели есть и пить. В ближайшей палатке мы купили печенья и газировки. Все очень хотели пива, но я, до сих пор думая только об одном - побыстрее бы домой - продолжала орать на них и упрекать их в том, что они алкаши, и что деньги нам ещё понадобятся на автобус до Тамбова. Пока я психовала и объясняла им всё, в палатку зашёл какой то мужик, и непонятно каким образом у Мажора в руках оказалось 2,5-литровое пиво.
- Он спросил, хочу ли я пива, а я сказала, хочу... - объяснила Мажор. Все были очень рады, и только я была недовольна. Ещё никогда мне так не хотелось домой.
Вскоре мы дошли до автовокзала и сели там в зале ожидания. У входа шатался мужик. предлагающий подвезти до Тамбова на такси. Но это было дорого, причём нас было шестеро. Тогда Изольда подсуетилась и спросила, нельзя ли как-нибудь подешевле добраться до Тамбова. Видимо, так уж сильно этот дядька нас пожалел, что подошёл к водителю стоящего автобуса и попросил его о помощи.
- Всё, - говорит, - вот на этом автобусе езжайте!
Неизвестно, о чём договорился он с водителем, но до Тамбова мы доехали совершенно бесплатно, и вскоре были уже на новом автовокзале.
Вот так и закончилась эта сумасшедшая история. Надо будет как-нибудь повторить!

1.02.2008