Звучит мелодия дудука

Звучит мелодия дудуки.
Жизнь совершается с листа
И веришь, что кому-то нужен,
Что все проходит неспроста.

Звучит мелодия дудуки,
Но слышу важные слова,
И нет отчаянья и скуки,
Полна Неведомым душа.

Звучит мелодия дудуки,
Ведет в земную жизнь Христа,
И я так чувствую разлуку,
Как будто было все вчера.

Звучит мелодия дудуки,
Как будто древняя мольба,
Уже не чувствую разлуки,
Вся суть вещей изменена.
***
Дорога. Слеза. Тишина. Лес. Река. Берега. Необъяснимо болит душа. Неведомым тайно полна. Никого не видать. Устремлен в небеса. Неземная любовь снизошла.

         *****************
Никогда, никогда не забуду
Этих дней бесконечных чреду,
Когда были повенчаны с ветром,
Надевая на север узду.

Никогда, никогда не забуду,
Когда сели с тобой на звезду,
Посылая приветствие югу,
Обнимая ночную луну.

Никогда, никогда не забуду,
Когда звали мы Веру-сестру,
Поклоняясь свершённому чуду,
Что случилось на нашем веку…

И объяла в приволье Надежда,
Облекая наш смысл в Красоту,
И в раздолье душа распевала
Бесконечное вечно Люблю.




***
Мелодика стиха, мелодика ритма,
Мелодика жизни – как неизбежность
Признание мысли, как неизбежность
Дыхание Света в круге потрясающих будней.
****************
Лепесток чайной розы рождает
Мелодию жизни. И хочется изменить
Формы своего бытия ради бытия
Сотворившего вся!
*****************
Корона из облаков венчально обвила
Спиральность небесной души и
Хочется опуститься на землю,
Идя по дороге любя.
*********************
Золотые россыпи слов, разбросанные в листах, превращаются в пепел, чтобы, может быть, стать алмазом.

*********************
Стоял ноябрь теплый. Под ногами шелестела желто-палая листва. Заугрюменные тучи шлют привет издалека. Потерял я солнце, так устроена душа. Значит, бег моих сомнений догоняет все ж волна и накроет, или смоет, может быть и силы даст? Только слышна тишина и зыбучая тоска. И ноябрь с теплой грустью умирает как всегда!
**************
В куполах разлетелась душа
И услышан святой Благовест,
Шелестела бугристо листва,
Когда взяли на плечи мы крест.

Понеслась эта песнь на поля,
Через блики и тени сквозь лес,
Там, где пенится Волги волна,
И разливы виднеются рек.

Озарились, как встарь, города,
В алтарях зажигается свет,
Поклоняются лику Христа,
Забывая о перечне лет.

Неужель наступила пора,
Когда Русь осознала свой грех,
И вовеки вернулась мольба,
Возрождая былой разноцвет?

В куполах собиралась душа
И услышан Святой Благовест,
Шелестела игриво листва,
Когда взяли на плечи мы крест.
***********************
Во дни бессмысленных метаний
 Ко Свету мы стоим спиной,
Испытывая боль свиданий
С опустошающейся тьмой,

Я прихожу к тебе, мой Пушкин!
Возьму твой пожелтевший том,
Найду любимую страницу,
Стряхну очарований грусть.

И буду долго я молиться,
Узнав, что Словом возрожден,
Припав к Евангельским криницам,
Тобой любовью напоен…

 Свободой больше не покинут.
 Таков высокий твой глагол!
***************
В перекрестье безликих созвездий
Увидел тебя я, душа,
И навеки покинул карету,
Когда дом разбивал нам сердца.

Началось бесконечное лето,
Вновь скитаюсь, как будто вчера.
Одинокий и странный, и вечный
Я несусь, развернув паруса.

Никогда не наступит сегодня,
Ибо завтра со мною всегда,
Невозможное станет возможным,
Обретенье наступит Лица.
*****************
Любить – это значит быть,
А быть – это значит любить.
Учить – это значит жить,
Учиться – значит прожить.
Аксиома и суть красоты.
*************
Одинокий странник давно исхоженных дорог,
Заунывно к ночи завывает ветер.
Юности ль избранник, иль уже пропущен срок?..

***
Его строка рождается над Бездной,
И в этом вижу смысл Бытия,
Когда, соприкоснувшись крестно,
Стихи вплетаются в Слова.
***
Звёзды. Тихое мерцанье.
Стая воронов в пути.
Вечер. Робкое свиданье
Звука с звуком впереди.
Месяц. Грустное прощанье
Дня, угасшего в степи.
Лада. Хрупкое созданье,
 Отблеск Неба на Земли.
Голос. Нет очарованья:
Белый голубь  заключён в ночи.
Дева. Сладкое мечтанье:
Всё – в безудержной Любви.

  ***
Высокое звучанье Слова
Моей судьбе приносит Бог,
И, сотворивши вновь и снова,
Вплетаюсь в чудотворный стих.

Желанную обрёл Свободу,
Любовью обнажая мысль,
Когда соединившись в Горнем,
Познал, что значит наша жизнь.

                ***
Ах, что за музыка играет,
И кто-то в сладостной ночи скользит по льду,
Сердечный ключ с восторгом запирает,   
Что Бог мне подарил во сне и наяву!

                ***
Подари мне свой взгляд затаённый,
На ресницах сыграю шопеновский вальс,
В глубине растворясь упоённый,
Я почувствую даль образующих фраз.
               
И любовью навеки вскормлённый,
Наконец-то узнаю загадочный шрифт,
Что писал мой Творец во Вселенной,
Оглашая младенческий крик.
               ***
В моих стихах проснётся Диво,
И я останусь в жизни на века
В лице, кто назовётся сыном,
И будет чтить Дорогу без конца.
       
Моя любовь не пережита,
И стану я частицей Бытия,
Связуя нить времён и мифа,
Рождаясь в буквы и Cлова.
             ***
Когда умру, не ставьте идола, друзья!
На перекрестке трех дорог
Вкопайте крест Начала и Конца
И укажите вехи, год,
Впечатав в Древо древние слова:
«Святая Русь – мой Дом и Храм,
Прими Свободы, Сердца письмена!»
И… помолитесь за меня.
                ***
 Шёл навстречу восходящему Солнцу,
 Просил у Зари Сокровище Света,
 В котором вижу смысл и путь Бытия.
 Это вечное, творящее Слово,
Сжигаясь в пепле, рождает Свободу,
Ветром тихим, Святую неся Любовь.
В Тебе, Незабвенном, творим Обитель,
Ты есмь вековечный и верный Приют,
К Тебе склоняюсь былинкой вечерней,
Чтоб снова молить и запеть Твою Песнь!
         ***
                Поэтам
Вы в мир пришли без опозданий,
Имея драгоценный дар словес.
Уже не будет оправданий,
Когда землёй прикроете его.
               
И станет стыдно за сказанье
Давным-давно прочитанных дорог,
Где лик испортило кривлянье,
И сам себя винить уже не мог.
            ***
Волна, как кобра, бросает пену-яд
На берег древний и скалистый,
Где шаг творят потомки киммерийцев,
И слышен треск полузабытый.
               ***
Давно хотелось убежать мне в несказанный миф,
Вернуться в детство и понять свой страннический стих,
Понять ту прежнюю любовь, где я и ты, и Бог.
Зайти в тот Храм, где тихоструйно светится алтарь,
Перенеся себя в неведомо-красивый мир…
Горит свеча. Темнеет взор. Уходит юный вздор.
Уже не воскресить навек ушедших атлантид,
Не воскресить забвением убитую любовь…
В который раз венец и кровь, и крест, и в путь, и вновь…
                ***
Родина – это шаг во времени и пространстве.
Камень – основание русской, славянской души.
Бог является смыслом нашего бытия,
Свет, побеждающий тьму над бездной.
            ***
Богобытие определяет сознание,
В этом сущность нашего пути.
Уход в себя есть миг Преображенья,
Чтоб вновь придти к Тебе вовне.
                ***
 Отточенность стиха рождает неизбежность
 Прикосновения к небесным тайнам,
 И наступает чудотворная неспешность,
 В которой мир как будто идеален.
                ***
Мгновенье в пригоршню собрав,
Уйду в невысказанный сон,
Чтоб якорь совести подняв,
Услышать Вечный Разговор.
               
И там, в безмолвии пустыни,
Родится новая душа,
И мне Неведомый всё скажет,
Что было завтра и вчера.

Сие не грёзы сновиденья,
Но сновиденческая явь,
Когда Господь сжимает время,
В мгновенном вечное обняв.
             ***
Непостижимое свершится,
Волна истории собьёт
Того, кто на коленях,
            И тот, кто был всё время в рост.
              .
                *  *  *
В  переулках  городских  заблудилась    душа.
Убежал  в  уединенье, но  открылась  пустота.
Без  молитвы  и  в  сомненьях,
В  бездну  горькую  несясь,
Обретаю  разделенье  и  предательство  смеясь.

Что  за  напасть  поколенья:
Превратили  ночь,  любя,
В  светлый  отблеск  озаренья.
Оказалось — это  зря.
Не  любовь,  а  впечатленье,
Правит  балом – суета.
Будет  горькое  похмелье,
Почему  ж  идем  сюда?

Заблудилась  в  переулках, натыкается в дома,
И  бессильно   озираясь,  возвращается   назад.
Надоело  вожделенье  и  ночная  маета.
Кто-то  выпил  с  горя  кружку,
Отыграв,  свой  круг  сполна.
Кто-то  стал  царем   мгновенья,
Чтоб  исчезнуть  навсегда.
Кто-то  бросился  в  веселье,
И  растоптана   свеча…
               ***
Дай  же, Боже,  плач  моленья,
Боже  наш  во  все  века,
И  секунды  откровенья,
Чтобы быть с тобой всегда.
                ***
Белый голубь в лужу упал,
Крылья и лапы в себя подобрав,
Белый голубь сердце сорвал
Вечности душу свою подарив.

Красные перья – черный провал
Ранен навылет – уже не удал.
Очи прикрыты – пьяный дурман.
День завершился – другой не настал.

***
Утро. Дорога. Прочитана исповедь.
Солнце восходит и радость в душе.
Ветер. Речушка. Шептание слышимо
Творческий стих  зарождает в себе.

Песня. Молитва. Небесная проповедь.
В сердце заходит и стынет в слезе.
Бог мой явился. Словесное видимо
Переродило мой путь на Кресте.

***
Любовь есть синоним Свободы
Свобода – синоним Любви.
Смерть – незаконченность смысла.
NIKA – воплощенность и жизнь.

***
Небо. Архипелаг в облаках. Свет – полусвет.
Чудо на островах. Лазурь – синева.
Творенье ритма. Знаю. – Глубь и смысл бытия.
*****************************
Ночная мгла спустилась на лес;,
Окутывая ствол моей души,
Налив в мое сознание вина,
Чтоб утерялась сущность бытия.

Господь ушел, осталась суета.
И бег времен сместился в никуда,
Чтоб наступила страшная смута,
Переодевшись в светлые тона.


Такой вот мир, живущий для себя,
Бунтующий, не знающий добра,
Составленный из правил и игры,
В которых верховодит пустота.

Порой и жить не хочется тогда,
Поняв, что всякое движение
Есть бой Кихота и его коня,
Снесенных шумной мельницей дотла.

Однако вера все–таки жива,
И будет, будет праздник бытия.
Воскреснет Бог, воскреснет и душа,
Такой надеждой существую я!
***
Поверните свой взгляд затаенный,
В нем искрится сердечная мысль.
Припадаю к нему умиленный,
Восторгаюсь в духовную ввысь.

Обратите Свой взгляд озаренный,
В нем струится рожденная песнь,
И, услышав ее, упоенный,
Принимаю даруему весть.
            ***
Объявитесь, как древле Купиной,
Чтоб разулась духовная тля,
И к Вошедшей в багряном уборе,
Припадаю, как отблеск меча.

Понесется молитва на взгорье,
И зажжется неслышно свеча.
Её взор мое сердце растопит,
И взойдёт за горою заря.

Не заря, это лик сотворился,
Созидая немыслимый храм.
В необъятное я причастился,
И Его никому не отдам!

*  *  *
А жить осталось так ведь мало,
Звенит мелодия, мелодия тоски.
Я ухожу в прошедшее начало,
В котором есть хоть капелька любви.

И там, у первого причала,
Я потесню невидимые дни
И запою о рыцарях романа,
Несущих вскачь венчальные огни!

*  *  *
Твои черты в минутном узнаванье
Необъяснимо объясняют путь.
И я, как прежде, в юном состраданье
Веду с Тобою разговор на ты.

О том, что осень в грустном увяданье,
И наша жизнь - наполовину сны,
В которых пребываем без изгнанья,
И верим в миг потерянной мечты.
         ***
Ужель ушло, ушло очарованье,
Стихосложенной явно красоты,
В прошедшем ищем оправданья
И помним горечь завтрашней смуты.
                ***
О, ночь холодного томленья
Пленять устала в скорбной тишине.
Я ожидаю озаренье,
И встречу с Ликом в предрассветной мгле.

О, миг незримого слиянья,
Во мне рождает вдохновенно мысль!
Коснулся неизвестной тайны,
Название которой свет и жизнь.

*  *  *
Была ночь. Едва-едва мерцали звезды,
Я шел печальною дорогою куда-то ввысь.
Была боль. И бесцельно прожитая жизнь,
В которой вдохновение потеряло Слово – мысль.

Но шел, желая в будущем узнать вчера,
Чтоб наконец-то обрести первоначальну суть,
Преодолев невидимые грезы-сны,
И очутиться в яви бесконечной красоты.

Было. Пытался слушать тишину в ночи,
Минуя раздвоенье собственной духовной мглы,
Но часто приходил в публичный дом тоски,
Чтобы потом уйти, запев о неземной любви.

Так было. Но может быть уже не будет.
Иду в снегах. Остался шаг до утренней мольбы.
Непостижимо! Плоть Его животворит,
Конечный миг, преобразуя, в безначальный век.

*  *  *
В мирах незыблемых и горних
Я сладостно ищу удел,
Молитвенно вникаю в тайну,
В которой с детства не успел.

Тогда казалось все прекрасно,
Неведомый имел предел,
А я задумчивый и страстный
Себе бессмертие велел.

Но дни проходят безучастно,
И в сердце что-то охладел.
Вместо любви разврат ненастный,
О Вечности сказать не смел.

Запутался в сетях ужасных,
Не трогала уже метель,
Казалась жизнь моя напрасной,
Осталось петь один припев.

Но в час последнего заката,
Когда в дыму весь покраснел,
И ожидал сцепленья ада,
Мне ангел песнь свою пропел.

Он прилетел на крылья храма,
Услышан колокольный звон,
И я упал, припав к Распятью,
Узнав, что смертью смерть попрал.

Отныне, прикоснувшись к Слову,
Душа  познала свой удел,
Молитвенно сжимая сердце,
Любовью искупить предел.

*  *  *********************
Музыкальный такт во сне, -
Капли черного дождя
Не прощаются во мгле,
Время плачет вдалеке.

Не уйти и не вернуть –
Преходящая пора.
Что осталось милый друг;
Пишем письма в никуда;

А и все нам недосуг,
Стонет совесть и душа,
Слово пустим в горький круг,
Напиваемся сполна.

Жизнь уходит - это так,
Дар растрачен на путях,
Да и все нам невпопад,
Семафор застыл в огнях.

Неужель и в этот час
Не откроются глаза,
Не ужель и в этот миг
Не увидим свет креста;

Не ужель потерян дух,
Не воскреснет Русь моя;
Не ужель потерян слух,
Чудотворная страна?

А в ответ душа поет,
Молится, плывя, ладья,
Ветер паруса несет,
Значит, мы живем не зря!

*  *  *
Желтая листва золотит дорогу.
Без конца бреду в замкнутые годы,
И, наверно, не вернуть той былой свободы.

*  *  ************************
Вой ветра, несущего стоны и плач,
Луна безотказно светящая в глаз.
Пропащая осень, последний отказ,
А я за окном слышу гул наугад.
Вечерние звуки - вокруг суета,
В душе переливы? - сквозит  пустота.
С тоской вспоминаю невзгоды-года,
А рядом лежит, угасает жена.

Вой ветра, несущего горести вскачь,
И мне не вернуться, наверно, назад.
Простите, друзья, обернулся я вспять,
Молитва моя понеслась невпопад.
Осталось шагать, как всегда, наугад,
Вой ветра, несущего стоны и плач.

*  *  *
Бессмертные звуки увяли.
Закат уж давно наступил.
А я все мечтою о далях,
В которых, казалось, побыл.

*  *  *
Линяет ночь при свете ламп.
Я ощущаю мрак в душе.
Но существо моих сомнений
Развеет свет любви.

*  *  *
В мою душевную невзгоду
Пришла печальница-беда.
И в тучу слезных умилений
Вбежала грустная звезда.

Вся поседевшая от скуки,
Хотя на вид и молода.
Ее усталый лик и звуки
Рисует мягкие тона.

Ее усталость объяснима
Летать кометно, без конца,
Который круг уж совершает,
Не видя солнечного дня.

И вот внезапно озаренье –
Куда-то вверх летит она.
В сиянье звездного порыва
Привлек Господь на небеса.

И вот полилась песнь Святая,
Пока еще в закате дня.
О, эта песнь любви немая,
Где неуместны все слова.

Пришла, лучисто обнимая,
Присев со мною у окна,
Незримым облаком дыханья
Вся суть вещей изменена.

Любовь вернулась из изгнанья,
Даруя весть своим свиданьем…

Вот так беседа с вечностью прошла.
Возможно, миг, а может быть года.

* * *
Какая грустная и чудная пора,
Закатный вечер обрамляет ставни,
А я иду, иду, и купола
Снимают с душ сомненье и усталость!

* * *
Знаешь! Я стоял у большого, пребольшого дерева. Огромные ветви его шевелились. Верхушка касалась голубого, преголубого неба! Лились слезы. И я понял, что – умер.

* * *
Осень. Тополиная листва шуршит под ногами. Длинеет алая щель зари, хочется прыгнуть в нее, обняв, завернуться в дыму.
 И нестись, и нестись на лету!
Там тишина, там, видимо, Бог!

* * *
Так и хочется воскликнуть – прости!
А в ответ – прощай!
Сизые, сизые дали давно уж меня потеряли!

* * *
Повалена набок печная труба. Иду!
Небеса. Раскинуты крылья. Синева!
Там на востоке щемящий восторг. Тишина!
Льется слеза. Обнимаю Тебя. Ты меня!

Чу! У околицы вечность беседу вела,
Сумерки скрылись. Роса! Непостижимая!
Только вчера была смерть и ночная пора,
Ныне любовь, свежесть утра, поют голоса!

Необъяснимо, но сердце горит как свеча!
Слово – мой храм, - благовествуют колокола.
Наполнен свободой, знаю, откуда она,
Там за околицей Вечность за руку вела!
* * *
Мятежный зов разорванных времен
Призвал мою измученную душу,
Чтоб пел среди угасших волн,
Разворотив причал и сушу.

Так долго длиться не могло,
Приблизься к Небу – грустно.
Остаться здесь на новый круг,
Сидеть на мели – пусто.

Но свет забытых полуслов
Звучит в ненастной скуке,
Восходит первая любовь,
Ко мне протягивая руки.

* * *
Снегопад, снегопад!
Больно бьешь по лицу,
Как всегда невпопад
В проводах я кричу!

Снегопад, снегопад!
На молитве стою,
Бьют в который уж раз,
А другого не жду.

Снегопад, снегопад!
Одинок на снегу.
Мне б уйти наугад,
Но прибит я к Кресту.

Снегопад, снегопад!
Как любить я хочу,
И обнять всех подряд,
Не смахнувши слезу.

Снегопад, снегопад!
О, душа, на ветру!
Я тебе очень рад,
Победил ты тоску.

Снегопад, снегопад!
Не потушишь свечу!
Мой огонь не погас,
Ибо к Богу иду!

* * *
На востоке заря запылилась,
Я шел по земле и Тебя целовал.
А на востоке солнце вздыбилось
И, падая вниз, уже всех забывал.

Сердце от горя слезами залилось,
А колокол бил наугад, наповал.
Я снова шел к Вам, а Вы застыдились,
Того, кто когда-то не раз уж упал.

Но все-таки верил, шел, подымаясь,
Рождая немыслимый бред на кресте,
И на Востоке, себя водружая,
Западный путь распинал во Христе!

* * *
О, усталость мимолетных дней,
Заводишь неизбежно в тишину,
И на волю тянет все сильней,
Когда так одиноко ввечеру.

Небо снова стало красивей.
Духовное шептание любви.
Колеблет в синеве ручей
И разгоняет горькую тоску.

Мольба поплыла без речей,
И взгляд упал на царскую звезду,
Душа становится полней,
Перерождаясь на своем ходу.

* * *
Вечер. Звездная пыль на висках.
Я стою в облаках и движения жду.
Небо. Слово горит в образах,
Храм на века – беззвучно молитву шепчу.

* * *
Ночь. Облака опрокинулись в звезды.
Затихший ветер разрушает иллюзии.
Не будет больше рыданий надгробных,
Я снова, как прежде, стану Вечности нужен.
* * *
Закат. Кувшинное солнце
Роняет лучи на холмы,
Кто-то стучится в оконце,
И светится ярко звезда.

Я на большом переломе,
И слышу давно голоса,
Сев на своем небосклоне,
Мой ангел творит чудеса.

Кончился дух несвободы,
И вновь обретаю Тебя,
Мир разрушительный, горький,
Навеки ушел от меня.

* * *
Все мы в этом мире бренны.
Слишком тягостно в груди.
И полусекундное мгновенье
Увядает в час любви.

И, мелькнув в весенний миг,
Погружаясь в голубой туман,
Рок уносит вдаль от нас,
Поцелуй, подаренный губам.

* * *
Звездное небо. Одинокий луч.
Все печальное проходит,
Только ты мой, милый друг,
Не покинешь, не забудешь!

Лунная ночь. Одинокий путь
С детства мне был напророчен.
Вновь иду на новый круг,
К сожаленью, он испорчен.

Душная тюрьма. Заглушенный вздох.
Мир мой, кажется, закончен,
Но, надеюсь, милый друг,
Встретишь, а потом проводишь.

* * *
Я искал этот жемчуг,
Это счастье вдвоем,
Нет безумной любви,
Есть духовный подъем.

* * *
Тайным черным коридором
Я зашел к Тебе Весной,
Чтоб упасть в немом притворе
Навзничь, словно стал слепой.

Пред твоим чудесным взором
Никнет мертвый и живой,
Место нету здесь укорам,
Так устроен круг земной.

Отчего же Дух встревожен?
И потерян мой покой?
Что-то снится в непогоду,
И брожу, как князь-изгой.

Отчего покинул небо
И вернулся в путь морской?
Неужель былой свободы
Чашу пить опять готов?

Нет ответа на вопрос,
Только вновь иду слепой,
Чтобы темным коридором,
Навзничь пасть перед Тобой.
* * *
Осталась жгучая тоска
Моих вчерашних треволнений,
Куда заводишь Ты меня,
Дорога сумрачных сомнений?

Осталось песнь допеть свою,
Идя на встречу без забвенья,
Чтоб покорилась жизнь моя,
В которой существо явлений.

Осталось вновь найти Тебя,
Сцепляя нить творений,
Чтобы сей смысл бытия
Не потерять в мгновеньях.

Осталось … Вечность, Красота.
И путь духовных бдений.
Какая чудная пора,
Упасть пред небом на колени!

Ну, а пока ночная мгла
Тревожных сновидений,
И одинокая мольба
Средь поэтических видений.

* * *
Нежно рубиновый сад,
Звезды обняли меня.
Вьется, устав, виноград,
Рождая слезу бытия.

Где-то стучат наугад,
Листья шуршат как душа,
Тучи забавно летят,
Прокинулась в небо луна.

Рядом к Всенощной звонят,
Хором поют голоса,
Шепчет река невпопад,
И чутко спускается мгла.

Вот он осенний парад,
Льется молитва моя,
Хочется жить и страдать,
Идя по дороге любя.

* * *
Хочется забиться в щель,
И никого не видя плакать.
Ах, какая нежная капель,
Сердце жутко жалит.

* * *
Живое слово, живой образ
Проник в мое нежное сердце.
Я не буду больше покойник,
Возможно когда-то воскресну!

* * *
Ярко-вишневый закат
Птицы песочною стаей
С неба на землю летят,
А я все хожу наугад.

* * *
Я шел по дороге, ключами звеня,
Последнее слово кому-то отдав,
И кажется мне, что на век замолчал,
Собою печаль и восторг увенчав.

Я шел по Земле, только тайну любя,
В вечернем проеме ее целовал,
Но ночь забежала и в наши края,
Внося на носилках судеб карнавал.

Я шел по тропе, никуда не глядя,
Не веря, что будет когда-то привал,
Но брезжило утро, лучами смеясь,
И наконец-то к чему-то припал.

Усталое сердце, возьми, оглянись!
Узнай, что на месте, котором стоял
Сейчас обитает невидимо жизнь,
Которую ты незаметно предал.

Я стал у дороги, немеет душа,
Лишь только молитву беззвучно шептал,
Я слезы просил, чтоб простили меня,
И Вечность свою на заре повстречал!
* * *
Я шел средь ночных тополей,
Зимний ветер тревожил мне веки,
Душе все больней и больней,
Окруженной тоскою вовеки.

Я шел, не печаля бровей,
Ведь поэту не нужно утехи.
Хотел лишь любить всех сильней,
Повенчав непривычные вехи.

Я шел все быстрей и быстрей,
Не взирая на тяжкие муки,
Этот путь, конечно ж, милей,
Созидая творенья и звуки!

* * *
Эпиграф
В чем суть моих творений?
Ответь моя последняя строка?
Достигну ль сущности прозрений,
С которыми охотится душа?

Вечера сменяются ночами,
День рождает творческий мотив,
Неизбежность ходит вслед за нами,
Убивая, но не погубив.

Небо скрылось за Его лучами,
Взор поэта, ясно ослепив,
Но еще мутнеет миражами
Тот, кто от земли не отпустил.

За трагедией наступит драма,
Кто-то скажет, что свое отжил,
А пророка пилит пилорама,
Чтобы не тревожил этот мир.

Так проходим через круги ада,
Ирода с собою прихватив,
Обнимая Понтия Пилата,
Ничего в себе не позабыв.

Наконец, довел Господь до Сада,
Где его, конечно, предадим,
Но и это, видимо, так надо,
Чтобы Вечность снова возродить.

Вечера сменяются ночами,
День рождает творческий мотив.
Бог рождает «Царственное Слово»,
Даруя вселенскую любовь.

* * *
Я запел свою песнь о великой Любви,
Звезды падали в свет, умываясь росой,
И небесный рассвет пировал на Земли,
Повенчав человека с его красотой.
Я запел свою песнь средь лесной тишины,
Образ божий крестил иорданской водой,
Восходя в Воскресенье Христовой Души,
Голубиное слово, обняв за рекой.

Я запел свою песнь, но изменчивы дни,
Сатанинская сталь промелькнула строкой,
Пропечатав мой лист на червленом пути,
Разорвав паруса неуютной рукой.

Я запел свою песнь – говорят замолчи,
И сливайся навек с бесконечной толпой,
А от жизни своей ничего уж не жди,
Ожидая конец с погребальной свечой.

Но … Пою свою песнь о великой Любви,
Неустанно звенят за церковной горой,
И иду, и иду, хоть не видно не зги,
Ибо Бог остается вовеки со мной!

* * *
Ночь. Уходящая пора
При свечах в церковной тишине,
Молится тревожная душа,
Чтобы не забыться в этой тьме.

Молится, прощает и поет,
Только не прощает лишь себе,
Так как перешла за тот порог,
Где закрыли камеру в тюрьме.

О, Утоли Моя печали,
Тихо шепчут губы как во сне.
Недавно сына расстреляли
И  надежда только лишь в Тебе.

* * *
Поклон невыразимой боли
Свершила грустная пора,
Дотронувшись до точки воли,
Свихнулась юная душа.

Не избежать уж этой доли,
Напутеводила звезда,
И, окунувшись в горном море,
Схлестнула жесткая волна.

Теперь – Молчание и Слово
Вернули сердцу небеса.
И хочется писать безмолвно,
Прослеживая путь Творца.

* * *
В мою душевную невзгоду
Вошла духовно пустота.
Любимая роняет слезы,
И воют с севера ветра.

Кому же строится в угоду
Постылой серости пора,
И превращают в призрак годы,
Чтоб не узнали времена?

Кто подговаривает в горе,
Что зло творится для добра,
И разжигает пламень ссоры,
Бросая свежие дрова?

Кто упрекает в тяжкой доле,
Не забывая влить вина,
Кто насмехается в подполье,
Когда в похмелье голова?

Кто обращает к девам взоры,
Снимая с тела покрова,
И шепчет ласково укоры,
Что не совсем вошел в уста?

Кто сулит золотые горы
И презирает бедняка?
Кто обещает всем раздолье,
Чтобы захлопнулась тюрьма?

Кто не пускает совесть в Храмы
И подрывает купола?
Кто лицемеров сберегает,
Им, даря лучшие места?

Эх, да мне ли этого не знать,
Что это поднебесья тьма,
Боится страшно Благодать,
Мечтает свергнуть небеса.

Тут не приходится гадать,
А полем боя выбран я,
И надо жестко выбирать,
С кем ты, печальница-душа?
* * *
Ступени сумрачного замка
Спускали медленно в подвал
Шаги неведомого танца
И пестро звездную вуаль.

Охрана бросила без шанса,
Звенит потерянная сталь.
Незримо стало все ужасно,
Победу празднует печаль.

А тени хлопают и пляшут,
Совсем ушедшего не жаль,
Свечу забудут и погаснет,
Наступит древний карнавал.

Вот так доходим мы до ада,
Теряем путь в открытый зал,
Не зная точно, что нам надо,
А надо лишь вернуться в рай!

***
Длинна вьюжная дорога,
Снегом лепит степь-простор,
Тучи стелются угрюмо
И не слышен разговор.

Путник я уже бывалый,
Не сомкнет метель мне взор,
Сохранит тулуп хожалый,
Заберусь на старый двор.

Скрипнет древняя калитка,
Размету полой сугроб,
И с усталою улыбкой
Помолюся на киот.


Одинокая судьбина,
Наша жизнь-святой поход,
Слезы льются на дровинку,
Позади родной порог.

Вечный путь, о, вечный странник,
На роду написан мне,
Может быть небес избранник
Или пленник суеты?

***
Волна схлестнула век.
Так что же от тебя осталось – Человек?

***
Возьми морскую раковину. Приложи к ней ухо.
И ты услышишь свою душу.


***
Возвращаясь с шумного бала,
Очарованный в сумерках грез,
Присев у дороги устало,
Не заметил нахлынувших слез.

Вечерние звезды играли
И на небе сверкал полусвет,
Луна беззаботно мигала,
Скрывая потерянный грех.

Последние пчелы жужжали,
Рождая загадочный бред.
В лесу соловьи запевали,
Душе отмечталось иль нет?

И так беспокойно и грустно,
Болезнь довершает свой бег,
Осталась последняя доля,
Да, может быть утренний шаг?

А, может быть, все мне приснилось,
И я уж давно не в плену,
Печальное в прошлом осталось,
Как встарь, по Завету живу.

И нет неуютных порывов,
И мирно и тихо дышу,
Приняв бесконечное миро
Свободно молитву вершу!

Дай Бог, чтобы так и случилось!

***
Зеленеет поле, колосится рожь,
Не спеша, хожу тропинкой
Между самых, самых ярких, ярких звезд,
Обнимаясь с снежной синью.

Этот путь, конечно, не из старых грез.
Курится вчерашней дымкой,
Чтобы не подумал, будто ложь,
Расщепляет облако слезинкой.


***
Отсутствие формы рождает бессмыслие, присутствие – холод и красоту.

***
Была Святая Русь в весеннем перезвоне,
В Которую душа в воспоминаньях влюблена.
Была Держава, Царь в небесном переходе,
И их боялась поднебесья тьма.

Все это было, но исчезло накануне,
Когда в наш мир сознательно вошла пустая мгла,
И лица мальчиков обкуривались дымом,
Когда расстреливали их у древнего Крыльца.

Она исчезла, и в этом нет сомненья,
Хотя растут, как ангелов селенья, купола,
И кто-то истово поддерживает пенье,
Напоминая нам, что кончилась теперь смута.

Ну, нет, она лишь только изменила формы,
И как и прежде правит балом денег суета.
О, нет, она лишь только изменила нормы,
В которых мерится моя бесценная душа.

Так что ж не быть Тебе Святая Мати-Русь?
На сей вопрос ответить может только сам Господь.
Но ведаю, что путь спасенья очень прост,
Молись, люби, люби, как завещал - Христос.

***
Утеряно Святое вдохновенье
И жизнь вся видится в прошедшем и былом,
Не будет больше славных песнопений,
Не угонюсь за детства чистым кораблем.

Уйдет, уйдет последнее мгновенье,
Заплачет ангел мой со сломанным крылом,
И я, отбросив всякое сомненье,
Пребуду в доме жалком, глупом и пустом.

О,  знаю  это жуткое томленье,
Давно листва опала за моим окном,
Но только так я выйду из забвенья,
Когда совсем забуду про свою любовь.

Наступит смерть…, но в этом есть спасенье,
Вчерашний прах засыплют битым кирпичом,
Чтоб послезавтра было Воскресенье,
Рукой свершенное для грешника Христом.

***
Окруженный тенистою мглою,
Я присел у твоих колен,
Чтобы спела нам песенку хвоя
На арфе забытых времен.

А иглы… невнятно шептали,
Отвечая на чудный вздох,
Неожиданно нас обнимали,
Распиная рубиновый верх.

И я понял, что жизнь не играла,
Любовь, словно карточный долг,
Начинает она всё сначала,
Чтоб снова остаться в Былом.

И… ныне становится присно
Вновь обретаем приютный наш дом,
В котором зажженный Светильник,
Чертит Божественный  лик над крыльцом.
                ***
Неужели доля поэта
Вечность оставить в былом,
Отдавая прощальное слово,
Любовью креститься Святой?
           ***
Окруженный прихмуренной мглою,
Надеюсь на творческий взлет,
На любовь, что осталась со мною,
И на Твой доверчивый вздох?!

***
Когда-то в темноте увижу ль я прозренье,
И с пола подыму заброшенный от боли лист,
И снова, снова обрету ли вдохновенье,
Чтобы взлететь, сорвав с мещанских стен кривой карниз.

Смогу ли как вчера писать стихотворенье,
Не обращая взор на глупый девичий каприз,
И сквозь смуту проникнуть в смысл Провиденья,
Чтобы потом уйти под парусом в Чудесный Бриз.

***
Разорванность стиля, разорванность века, – вот что осталось от человека.

***
Арена. Ревущие толпы, сплошная стена.
На гальке песчаной тореро со шпагой,
Налитые кровью бычьи глаза,
Так в чем философия и где красота?

***
Пустота рождает творчество. Это антиномия. Но разве жизнь не такова?

***
Вы просите писать на струнах нынешнего ритма. Что ж! Могу изобразить строку, обратность рифмы – и моду. Но вот полет и бунинскую грусть никак мне не забыть. Как не забыть того, что все у Вечности в плену.
Таков мой поэтический Удел!

***
Воззри на  храм своей души,
Усталый путник, друг сомнений,
Потерянной бежал мечты
Для обретенья вдохновенья.

Сколь фантастических дорог
Исколесил средь страстной муки.
Искал того, чего хотел,
Найдя ж! Вдруг умирал от скуки.

Писал новеллы о себе,
Хотелось так быть знаменитым,
Но Бог не дал святой любви,
И проза умирала скрытой.

Писал вечерние стихи, –
Не удалось им стать молитвой,
Но зрит на храм своей души,
Ещё в надежде неубитой.

Итак, по-прежнему в пути.
Невероятное случится.
Такая доля верь и жди,
Как древле, чудо совершится.

***
Колокольный звон Руси. Туман в пути.
На душе светло и грустно,
Благовест несется по лицу Земли,
Ты идёшь и видишь смутно:

Чья-то песнь взлетела ярко в Небеси,
Чтобы осветить Поэта,
Стих, вплетающего в горькие псалмы,
Развевая нити Свитка.

И уже плывёшь среди цветов и ржи,
Вспоминая грани мифа,
Воплотив в синь огненной Твоей любви
Парадоксы антисмысла.
                ***
В заклубившем морозном дыму
В дом-убежище русской Свободы,
Я пришел, затепливши свечу,
Собирая прошедшие годы.

Этот Храм бесконечно люблю,
В Нем горят невечерние звёзды,
Моя Русь обернулась в ладью,
Закружив парусами дорогу.

И, несясь в ураганном ветру,
Сотрясая предвечные мачты,
Вновь, как встарь, мы молитву вершим,
Затянувши канаты покрепче.

В заклубившем морозном дыму
В то убежище тайной свободы
Мы по-русски приходим к любви,
Обнимая иконные своды.
                ***
Глаза в глаза. Я вижу радость Бытия!
Восторг и святость обнимают суть Вселенной,
Я вновь пою Твои бессмертные века,
И жизнь теперь уже не кажется мгновенной!
                ***
Жемчужной россыпью рассвета
Мне озарился Свет Любви,
И не искал я смысла где-то,
Когда остались мы в тиши.

Прикосновением небесным
Всей сутью чудной красоты
Преобразились неизбежно
К чему касалась только Ты.

Свеча, зажженная неспешно,
Нам осветила лик души,
Мы растворились в образ смерти,
Чтобы воскликнуть: «Воскреси!»

И вот в преображенном сердце
Огнями слились в Небеси,
Земля вовеки стала местом,
Где мы с Тобой опять на Ты.
                ***
         Другу, Человеку, Себе.
Он стоял у Двери. Философский кортеж,
Над моей проносясь головой,
Неизбежным коснулся его суеты,
Приукрыв непонятною мглой.

Он замкнулся в себе. Лишь дыханье в тени
Вспоминало, что бился когда-то прибой,
И душа отдавалась вечерней любви,
Когда был у поэта «всемирный запой».

Но… теперь вот беседы в садовой тиши.
Время тронуло наши виски сединой,
И прониклись идеей Его Полноты,
Чтобы слиться с Его Неземной Красотой.
                ***
Сентябрь. Вечер. Тоска.
Путь, совершаемый на волоске.
Он бесконечен, душа в лепестке,
Звезды в ладонях. Мольба?!
… и Тишина!
                ***
Весна. Сухо-зелёная сосна. Глубинный смысл Бытия завершает вечный круг во мне. Наступает Тишина. Всё застыло ревизорно. Нет меня и нет тебя. Только в сумрачной дали золотые Купола.… Ждёт рождения Земля.
                ***
Что мне осталось от детства?
Стая диких сизых голубей,
Отлетевших в голубое небо
И распявших пригоршню  лучей.

Что мне осталось в наследство? 
Книги жизни-смерти не моей, 
Высекавших искры мудро,
И любовь евангельских Камней.
 
Что осталось мне на время? 
Дом, что бабушки древней, 
За околицу сошедший, 
Мифов сладостный ручей.

Что осталось мне навечно?
Слово, сказанное вскользь,
И шептание молитвы,
Превратившееся в стих!
  ***
Волна днестровского потока
Распяла боль-тоску во мне
Крестообразно воздвигая,
След памяти в моем уме.

Невыразимо от восторга
Душой взбираюсь на луну 
И помню те грехи и очи,
Что плыли предо мной в пылу.

Но верю в бесконечность света
И неземную красоту,
И знаю, что, возможно, где-то
Мне кто-то скажет: «я - люблю!»
                ***
Я шел в невозможное дикое детство,
И ждал этой встречи с Тобой,
Но что-то мешало в пути бесконечно,
И был ли обижен судьбой?

А время-изгой прошло скоротечно?
Упал недовольный собой, 
В дороге, виденной кем-то извечно, 
Не вспомнив и час роковой.

Как будто смерть приходила нелепо,
Круг, прочертив за спиной,
Но странно так же ушла незаметно…
Вновь жду я встречу с Тобой.
***
На горе-горе высоко церковь белая стоит. Купола, как маки в цвете, красным золотом горят. А кресты, распявши небо, с каждым что-то говорят.
  Вот и путник семицветный в даль свою суму несет, по тропе наверх восходит,  неизвестно ли дойдет? Или, как Сизиф в смущеньи, будет камень волочить?  Или же сойдёт с тропинки, понесясь в обход?  Может быть, пойдет навстречу неизбежному «люблю»!  Под горой дворец построит и сломает посох свой. Только путник семицветный, болью радужной смеясь, бросит всё на этом свете, и пойдёт, чтоб не упасть.  Он рожден давно поэтом и его тропа зовёт, Он пророк Его заветов, пригвожден к полету взлет.
  На горе-горе высоко церковь белая стоит. Купола, как маки в цвете, красным золотом горят, И кресты, распявши небо, с каждым что-то говорят.
                ***
 Вода в ставке, колеблемая ветром,
 Наводит на «зелену-синию» тоску,
 И, посыпая совесть южным пеплом,
  Стою разутый на песчаном берегу.
                ***
Вчера вечером,  в часе девятом,
Ко мне домой зашла старая подруга,
Улыбнулась кончиками губ,
Крепко обняла за шею, прижала к груди,
Втайне перекрестила,
Желая избавления от недуга…
Потом пили чай на балконе,
Смотрели багряный закат,
Её маленькая рука едва касалась
Моего шершавого запястья,
Ветер шептал о Неведомом…
Она простилась взглядом,
Мелькнула  загорелая нога за дверью,
И я остался один на один с Богом.
             Тишина,
В которой хочется неслышно петь.
***
Не устал ли от пути? Не пора ли подводить итоги?
Не обрывается ли моя извилистая тропа?
И пропоет ли магический дудук аллилуйя?
Не взвешен ли и найден малым?
Не ведаю и не знаю.
Не могильный холм страшит – неизвестность.
На Тебя, Боже, уповаю и милость Твою.
В противном нет ни смыcла, ни Бытия!
***
Я видел тени храмов за рекой,
Лес шелестел усталою листвой,
Берег покрывала серая трава,
И жить хотелось, как в далекое вчера!

Памяти русского воина.

Сполохи огня сжигали лица,
Зарывался в землю человек,
Потерялись летние зарницы
И смешался с дымом белый свет.

На востоке солнце колесилось,
Не желая к западу идти,
Полусумраком в пути закрылось,
Не забыв к Руси своей любви.

И Солдат последнего похода,
Испивая Чашу до конца,
В штыковую бросился не дрогнув,
Защищая Землю от врага!

Он погиб, открыв Дорогу,
К светло-русским Небесам!..
О, запомните потомки
Этот подвиг на века!
***
Кто-то сказал, что жизнь игра, в которой погибает или воскресает душа. Видимо, так и есть. Грустной старушкой приходит осень, разбрасывая желто-красно-бурую листву и затапливая печь, приглашает к разговору. Ты в доме! Тепло и уютно! Дуют ветры за окном, но не страшно. Окружен любовью близких. Миф радостен и глубокомыслен. Но, бывает, осень – старушка-вдова берет под руку и идет с тобой, поеживаясь, по дороге вдаль от разбитого дома, где гуляют ветры в проемах бывших окон и дверей. Зябко и холодно. Страх одолевает. Рядом нет любимых. Одиноко. Тебя играючи выгнали из радостного мифа где-то умирать в пути. Тоскливо. Мятежно. Ненависти нет. Такая вот игра, в которой воскреснет душа, и придет на Суд, прикрываясь снежной порошей (15. 11. 09.)

***
Твои глаза, как соль морская,
Пенясь лучисто и играясь,
Поют неведомую песнь,
В которой затаилась весть!
***
Стояло жаркое Тираспольское лето.
Страшное слово Война
Непривычно резало слух.
Гибли ребята.
Только вчера играл с ними в футбол, спорили и ругались.
Сегодня - огромный рефрижератор везет трупы в городской морг.
На Бендерских улицах лежат в неуклюжих позах мертвые люди.
На лицах друзей-казаков, пропахших дымом и порохом, ни тени страха, но нет и ненависти.
Недоумение. Те, с кем делил хлеб и пил вино, стреляют в спину.
Ещё страшнее. Женщина-снайпер делает зарубки на память на своем прикладе, убивая детей.
У Покровского Храма Молебен! «За други своя душу свою положи». О, Боже, даждь терпения и мудрости, даждь силы не ожесточится, и победить войну.
Сжигаясь любовью, братья бросаются в бой, защищая мост между жизнью и смертью.
Их сердца разорвали пули. Мать в окаменении (нет сил плакать) видит детей своих в гробу.
Смерть страшна, но не бессмысленна. Мир не стал добрее, но мы стали другими.
Мы обрели Свободу в то жаркое жесткое лето(15. 11. 09.).
                ***
Стихотворение Людмилы Кудрявцевой, адресованное Ратмирову!

Вечер. Тихое мерцанье
В глубине его стихов,
Рифм нечеткое дрожанье
На алтарь из вязи слов.

Горний свет предузнаванья,
Обретенного в пути,
Словом Божьего сиянья
Предназначен Крест – нести!
***
Проснулся утром… И понял, что жизнь остановилась. Мраморный дог обнюхивал и умно всматривался в того, кто думает, что он живет. Кажется странным, что различимы цвета, но совершенно неясен свет. Ничего не болит, и это страшно. Все теряет всякий смысл, и начинаешь бояться жизни… День прожит, и незаметно наступила ночь. Но об этом сообщило радио. Мое время и пространство этого не заметило...
                ***
Слышу странную мелодию, несущуюся из-под небес. На душе смутно, но хорошо. Пророческий трепет входит в сознание. Неведомый шепчет о былом, в котором узнаем будущее. Впереди зимняя дорога и снежно-звездная пыль. Морозный ветер рассекает лицо, превращая его либо в маску, либо в лик. Несусь по снежному насту, навстречу неизведанному. Мелькают застывшие деревья и обожженные стужей кустарники. Странная  всегда первослышимая песнь и дорога давно стали смыслом моего бытия.
                ***
Весна! Не новость, но цветет душа. Хотя… где-то плачут вдали острова-облака, ветер гонит перистые паруса и стоишь на лесном берегу, скрестив руки на груди. Тоска, надежда и мольба!
                ***
Запах весенней травы. Изменения солнечной ряби в реке. Тихо плещет волна, ил шевеля. Божественно! Значит, смерти нет -  пасхально прошептала вода!!!
                ***
Во тьме рождение прозренья –
Таков удел, себя забывших душ,
В пустынях ищут вдохновенья,
Чтоб возвратиться в первозданный луч.

И, ставши светом на мгновенье,
Во тьме преображают этот путь,
Чтоб навсегда, отбросив впечатленье,
Навек Себя впечатать в Первосуть.
                ***
Лепесток твоей нежной улыбки
Расцветет одиноко в глазах,
Ощутимо мелодия скрипки
Заиграет неведомый вальс.

И, закрывшись таинственной шалью,
Понесу я тебя на руках,
Чтобы слиться с превечною далью,
Позабыв ненавидимый страх!
*        *    *
Высокое значенье слова
Моей судьбе приносит Бог.
Я знаю, миром правит снова
Несотворенный нами стих.

И в этот миг обрел свободу,
В своем пути нашедши смысл,
Соединившись тайно в Горнем,
Сказав себе вовеки Быть.

*         *         *
Его душа непостижима,
Лишь в Бытие оставит след,
Не пролетит снежинка мимо,
Растаяв в звездной вышине.

Так обретаем вечно Сына,
В своей душе, рождаясь вновь,
Творя неведомые гимны,
Преображая Мир в Любовь.

*             *            *
Звездная гладь Рассвета
По реке лучезарной сверкнула,
Ты обратилась в лето,
По холодной росе убегая.

Вдруг, оказавшись где-то,
В тишине, ловя неизбежность,
Я очутился в свете,
Где правит святая неспешность.

Там вдохновенно и тайно
Любовь по тропе приходила,
Проложенной к сердцу поэта,
В тайне стиха зажигаясь.


                ***
Путь из себя и в себя. Солнце сквозь голые ветви дерев. Зелень-трава, подснежник плетет кружева, слепит глаза Синева. Весна! Радостный смысл Бытия. Стою у обрыва. Река глубока. Непостижима Твоя Красота! Тайное тайным и ясным полно. Необъяснимо душе!!!
                ***
Когда взошел я на звезду, то понял миг, который весь окутан тайной. И, значит, я действительно постиг: Мир – прелюдия свершенного начала, конец которому в небесной бесконечности.
                ***
Зимний вечер. Белый снег. Топот. Хруст. Ветер качает яркий фонарь, что висит на столбе. Кривая улица уносится в темную, неуютную даль. За собой, оставляя следы, захожу в Храм. Тихо, тихо льется мольба из алтаря: «Кресту Твоему поклоняемся Владыко…»
Светлая тишина наступает. Коленопреклонно стоишь перед Христом, душа наполнена слезами. Жизнь завершилась, чтобы снова начаться…
Снова следы. Белый снег и хруст, остающийся позади…
***
                Жене Ларисе (2.10. 2006)
Оглянулся во вчерашний день. Стояло бабье лето. Дорога шла куда-то в лес, И становилось грустно. А рядышком веселье, смех,  Чрезвычайно шумно-шумно! Костер, огонь, валежник, треск. И я решил стать будним, Пройдя сквозь лиственный просвет. Наверно, это было мудрым Решеньем тех прошедших лет. Тебя увидел я! Не знал зачем, но не случайно. Судил так видно Бог: Его я принял дарованье!
***
Дорога петлей охватила душу,
Кто-то мило идет рядом, держит за руку.
Не вижу: огрубело и окаменело сердце,
Сворачиваясь крючкообразно, доставляет боль.
Глаза почернели от жажды, уста мелют чепуху.
Пустота и фантазии, иллюзорные мечтания
Вызывают только усталость.
Хочется вина. Но уже нет желания любви.
Только грустный мотив провожает
До последней калитки Бытия,
Чтобы, прислонившись к ней,
Воскликнуть: Где, ты, любовь моя..?
Знаю, ответом будет звездная тишина,
Колеблемая дуновением Божественного ветерка…
Только услышу ль я? (11. 08. 2010.)
***
На тополях листва желтеет. Опадает.
По-осеннему грустно.
Мысли о смерти и конечности нашего бытия или не-бытия.
Сердце щемит.
Осень навевает тоску, но солнечно и тепло.
И никуда от этого не убежишь.
 Человек – странный путник, ходящий по кругу,
Но с удивлением узнающий, что стареет с каждым шагом,
Вместе с которым приобретает или теряет любовь и свободу.
А потом наступает звездный вечер.
И, ничего не поняв, уходишь в свой дом.
Тишина под сенью виноградных лоз.
Томление в абсолютном незнании кажущегося всезнания.
Приходит сон при отсутствии снов…
Из-за серого переулка брезжит прохладное суетливое утро.
Опять в пути. Полуголые деревья мелькают в прорезях глаз,
Палая листва шумит под моими дырявыми башмаками…
                ***
Люблю южные ночи августа с их шумным и говорливым ветерком.
Таинственная непостижимость наполняет смыслом чуткое сердце.
И это происходит явно!
Боже! Обожаю предосеннюю пору,
Когда листва нежно шепчет о былом
И неведомый огонь освещает человека, идущего в ночи,
Сливая земное и небесное.
А как звезды сияют! Нет слов, нет грез.
Ничего не читано, но как будто все прочитал.
Понимаешь – суть в Божественной любви.
         Находясь в уединении – не один.
          Невидимая нить соединяет пути бытийствующих времен..                (14.08.2004)
***
В детстве мне вручили Камень сознания,
И я пошел по неведомым тропинкам Бытия,
В которых была улыбка матери и строгий с добрым прищуром карий взгляд отца.
Жил в стране под женским  названием Русь,
Знакомой по рассказам дедушки-фронтовика.
Но хотелось убежать на необитаемый остров.
Однако школа с весело-жестокими драками, девочки с обнаженным выше колен ногами
Предлагали недокушенное яблоко.
Терял с ними драгоценное время, потом уходил в созданный миф,
Где было томление и придуманная любовь.
Но Родина позвала служить в Армии.
Загадочная таинственность разбилась о кулак старшины,
Раздававшему каждому молодому солдату «бокал пива».
Мог погибнуть, упав с непрочной карельской сосны,
Или быть застреленным у горящего самолета,
Но Бог сохранил!
Эти годы почему-то вспоминаются с ностальгией,
Не забыть Русского Леса, его колеблемой тишины…
Наступило возвращение. Чайки над морем все те же.
Пишу неумелые, но вдохновенные стихи,
Исповедуясь Богу, друзьям и недругам.
Зачем-то учу «чему-нибудь и как-нибудь»
Своих и не-своих детей,
И ищу в закоулках своей памяти
Подаренный в детстве Камень сознания.
***
Октябрь напевает дождливую мелодию,
Дорога огибает кленовую рощу,
Упираясь в быстротекущую реку.
Напоминает умершего Пушкина,
Над которым застыл Жуковский,
 Вопрошая мертвого поэта о видении.
Усталым путником смотрю в Неведомую даль.
                ***
                Ноябрь
Душа стремительно устала.
В дубовой роще, под златой короной,
Мечтает о мелодиях Востока,
В которых слышима струна любви.
О, без неё не быть поэту,
И невозможно пониманье смерти.