к А. Г

Сражаться тяжело с семьёй и отчим домом.
Подобная преграда – Троянская стена.
Иль я так малодушна, что только тихим стоном,
о бунте заявили смиренные уста?
А так ли ты мне дорог, чтобы послать всё к чёрту –
и наплевать на всё, что раньше было свято?
Ну, пусть я не жила, и пусть была я мёртвой,
не оживить мне ту, кем родилась когда-то.
Поймёшь ли ты меня, простишь ли, вот вопрос…
В конце концов, понять – лишь значит всё простить.
Ты знаешь, жизнь моя, ушла вся под откос,
И ты, конечно, прав – я не умею жить.
Но не сумеешь ты меня достать из ямы,
Я вижу лишь во сне крутые повороты.
Мне хочется налево, меня толкают прямо –
И пусть осточертело, до тошноты, до рвоты…
Ты видишь всю меня - тянусь к тебе я слишком,
и чтоб сейчас суметь мне заявить про «право»:
мне нужно стать другой, ну, дерзкой, что ли слишком…
И потерять всё то, что так меня спасало.
Ты, не ругай меня – я мучаюсь и так.
Ну, вот такая я – вот так вот всё сложилось!
Да я сама себе судья, тюремщик, враг –
А как же долг семье, скажите мне на милость?
Да я сожгу себя, мой дух уже пылает…
Огнём, что изнутри когда-нибудь убьёт.
И кто-нибудь потом заплачет, зарыдает,
что видел, знал во мне лишь равнодушный лёд.


воскресенье, 3 декабря 2006 г.