джаз, Манхеттен, любовь

Посчастливилось мне попасть на джазовый концерт поистине мирового уровня – Марка Гросса, Олега Бутмана.
Джаз на саксофоне – это естественно, как вдох и выдох, как смерть и рождения… джаз на барабанах – это интересно, как фигурное катание на КАМАЗах. Потому что барабанная установка всегда ассоциировалась с силовым таким агрегатом извлечения жутко громовых звуков.
Именно под удивительное звучание саксофона душа разворачивалась из клубка, будто змея под дудку факира, и танцуя поднималась на хвост… или это коньяк усиливал восприятие?... риторический вопрос. В любом случае, спасибо за коньяк – он лишним не был.
Лишним было многое другое – активное щёлканье фотозатворов по всему периметру зала. В какой-то момент личность на сцене превратилась в зайку, чёрного такого безобидного зайку, на которого все белые человеки устроили фотоохоту.
И совершенно неуместными были нокиево-самсунговские рингтоны, врывающиеся в дружное звучание джаз-бенда, нарушающие и без того не сильно стройные нотные ряды джазовых композиций. Пошло, господа, вульгарно идти на джазовый концерт, не сменив попсу в телефонах на что-нибудь более подходящее случаю.
Первое впечатление: джаз – это музыка, которую сочиняют на ходу. Без банального «куплет-припев-куплет» джазовая композиция не имеет толком ни начала, ни конца. Начинают играть одни, вступают другие – они словно пасуют друг другу инициативу.  Гаснет основной свет, Гросс тает в темноте и только саксофон продолжает парить в воздухе. Одинокий луч выхватывает девушку на клавишах, за ней соло, за ней вокал. Песней назвать это трудно – голосовые вибрации на тему любви в джазовом стиле.  Как-то так.
Впечатление второе: и на барабанах можно играть первую скрипку.
Третье, неловкое: нежный взгляд с клавишных на барабанную установку, улыбка в ответ…  «мы представляем следующую композицию, которую написали вместе, она называется «вальс вдвоём» .  И я понимаю, это любовь.  Чужая любовь смущает.  Нагло витает по залу, будоражит, задевает локтём слева, обжигает дыханием сзади – я тону в аромате изысканных (не всегда приятных) ароматов и саксофонных переливах. И душа сжимается от грусти – я тоже хочу ТАК любить.
Послевкусие от концерта портилось сырой,снеготающей, поздней вечеро-ночью…да, не Манхеттен – пронеслось в голове.