Интеллигент

            ИНТЕЛЛИГЕНТ

      Ох, как не просто рассказывать о сокровенных
      тайниках нашей души. Еще труднее делиться
      этими переживаниями с окружающими. Но, нет
      ничего сильнее и важнее нашей памяти.

     Мне снился какой-то  выматывающий сознание сон. Как будто мы с отцом идём по нескончаемому полю, заросшему лебедой и васильками. Идём долго и почему-то молчим. Далеко впереди по всему горизонту протянулась тёмная полоска леса. Уже несколько часов продолжается наша дорога, а лес никак не становился ближе. Вдруг, у нас за спиной послышался плач. Мы обернулись. И тут я проснулся…
Часы показывали половину четвёртого ночи. На кухне горел свет. Кто-то тихо всхлипнул. Потом послышался разговор. Я прислушался, и услышал голос бабушки:
- Господи! Что за напасть? Ведь такой молодой…
- Может, обойдётся? – это говорила мама.
Конечно, речь шла об отце. Два дня назад его положили в больницу. А вчера вечером к нам неожиданно приехала бабушка.
  Как это часто бывает, мама и бабушка не очень дружили. Эти две главные в моей жизни женщины, умные, красивые и гордые, избегали друг друга, а если встречались, то обязательно ссорились. Каждая из них жаловалась на другую, не понимая, что эти разговоры мне неприятны. Но сегодня они стали друзьями, болезнь отца сблизила их. Я не стал себя обнаруживать, просто лежал и думал обо всех нас, но вскоре опять заснул.
      На следующий день я поехал в больницу. Мама приготовила для отца продукты, испекла пироги.
Больница находилась на Стромынке, недалеко от метро «Сокольники». Войдя на территорию больницы, я сразу увидел отца сидящим на скамейке с книгой в руке, рядом в пепельнице дымила неизменная папироса «Беломор». Мне никогда не хотелось назвать отца папой, потому что такое обращение звучит как-то не по-мужски. Мы поздоровались за руку. Отец был совершенно спокоен.
- Что вы все всполошились – проговорил он с улыбкой, и стал рассказывать о своей болезни так, как будто речь шла о ком-то другом:
- Моя «болячка» - это осложнение после гриппа. В лёгких образовались мешочки с туберкулёзными палочками, туберкуломы, если их своевременно не удалить, они лопнут, и тогда будет туберкулёз. Операция достаточно сложная, но делать её необходимо.  Врач сказал, что всё будет хорошо.
Отец всегда безоговорочно доверял врачам и строго выполнял все их рекомендации. Он сказал:
- Врачи - профессионалы, это их работа. Почему я должен сомневаться?..
Дилетантские рассуждения, особенно по медицине, всегда раздражали отца. Он тоже считал себя профессионалом в своём деле, и имел на это право. Уже десять лет, как его нет с нами, а его изобретение, скоростные ножницы для безотходной резки проката, работает на многих  металлургических комбинатах Урала и Украины. Помню его постоянные командировки: в Магнитогорск, Кривой Рог, Днепропетровск, Запорожье и другие города. Были у него и другие серьёзные технические внедрения, но их судьба мне не известна. Благодаря отцу, я тоже стал изобретателем. Однако, мои новации, по масштабам применения значительно уступают тому, что сделал он.
  Конструирование новых машин для металлургической  промышленности занимало всё его время. Сослуживцы отца называли его конструктором от Бога. Сколько раз, просыпаясь ночью, я видел его стоящим за кульманом или сидящим за столом с логарифмической линейкой  в руках. Иногда отец просил меня начертить для него несложные узлы деталей. Ему хотелось сделать меня продолжателем своего дела. Он говорил, что из меня мог бы получиться хороший конструктор, но я выбрал другую профессию. Зато в школе, мне приходилось  делать задания по черчению за весь класс, потому что ни у кого кроме меня не было дома кульмана. 
Особое место в жизни отца занимали книги. У нас была прекрасная библиотека. Как-то раз мне пришлось быть свидетелем такой сцены; отец, почти  всю свою получку, потратил на подписные абонементы: собрание сочинений Льва Толстого и «Библиотеку современной фантастики». Возмущению мамы не было предела:
– Чем, по-твоему, мне кормить детей, твоими абонементами?..
Если отец не был занят работой, то обязательно читал книги или журналы. Особое предпочтение он отдавал журналу «Наука и жизнь».
   А вот у меня интерес к чтению воспитала именно мама. Сначала она читала мне вслух, а затем я сам так увлёкся чтением, что перечитал почти всю нашу домашнюю библиотеку.
  Может создаться впечатление, что я идеализирую своего отца, но это не так. Он не был ангелом, и у него были обыкновенные человеческие слабости. Был у отца и серьёзный недостаток: он любил выпить.  Однако, моё повествование совсем о другом…
    С возрастом у каждого человека формируются жизненные принципы. Одним из главных принципов моего отца было то, что он никогда не перекладывал свои проблемы на других, считая это неприличным. И он остался верен этому принципу до конца своих дней.   
   Считаю, что именно эти качества делают человека интеллигентом, а не только образованность и приятные манеры.
Когда я в следующий раз приехал к отцу в больницу, он сообщил мне, что врач не видит никаких препятствий для проведения операции, и назначил её на послезавтра. 
– Передай маме и бабушке, чтобы не беспокоились. Врач уверен, что всё пройдёт нормально, – добавил он.
  Конечно, мы все очень волновались. Как мама меня не удерживала, но вечером, в день операции, я опять был на Стромынке. Справочная больницы находилась на первом этаже главного корпуса. Назвав фамилию и номер палаты отца, я спросил, закончилась ли операция. Усталая дежурная, пошелестев журналом, скороговоркой сказала, что операция была сделана ещё вчера, прошла нормально и без осложнений. Сейчас больной спит  и не следует его беспокоить как минимум три дня.
  Это было в духе отца. Он специально не назвал мне точный день операции, чтобы мы узнали о её результатах, когда всё уже будет позади. Я тут же позвонил маме и бабушке и успокоил их.
  Отец быстро поправлялся. Он скрупулёзно выполнял все предписания врачей. Я привёз ему камеру от футбольного мяча, и он периодически надувал её, чтобы лёгкие расправлялись. Ещё во время пребывания в больнице он научился плести корзинки из цветной проволоки. Корзинки получались очень красивые, яркие и прочные, и мы до сих пор с удовольствием ими пользуемся.   
  После выписки из больницы отца прикрепили к противотуберкулёзному диспансеру, который находился недалеко от дома. Раз в год ему было предписано посещать диспансер, для проведения обследования и обязательного рентгена грудной клетки, что он и делал с присущей ему аккуратностью. К счастью, никаких новых осложнений не последовало.
   Жизнь шла своим чередом. С тех пор минуло более двадцати лет. Моим родителям было уже за семьдесят, и они давно вышли на заслуженный отдых.  Зимой жили дома, а лето проводили на даче, в Подмосковье. Иногда, им удавалось получить путёвки в санаторий, куда они ездили с большим удовольствием.
   Они начали болеть одновременно. Маме предстояла операция, и отец очень переживал за неё. Он совершенно не переносил одиночества. Когда мамы и внуков не было с ним рядом, он звонил мне и говорил:
- Такая тоска, хоть на стенку лезь. И тогда я приезжал к нему.
Как-то мама мне позвонила и сказала, что врачи находят у отца онкологию, а он сам признался ей, что слабеет.  Я тут же позвонил отцу и стал его уговаривать лечь в онкологический центр. Он резонно заявил, что в его диспансере обследование проведут не хуже, потому что там о нём всё знают. Мне пришлось с этим согласиться. Отец пообещал, что обязательно расскажет мне о результатах обследования. Через несколько дней он позвонил мне и сказал, что в диспансере его проверили и ничего не нашли. Я успокоился.
   Работа и семейные заботы занимали все мое время. С родителями мне удавалось видеться редко, в основном мы общались по телефону.
В этом месте мой рассказ остановился почти на год. Когда мне пришла в голову мысль перенести эти события, оставшиеся в прошлом, на бумагу, я и не предполагал, что это будет так сложно и вызовет у меня столько переживаний.   Однако, я взял себя в руки и решил довести дело до конца. Итак, буду продолжать…
    Меньше чем через месяц отцу должно было исполниться 75-ть.
Мама позвонила мне рано утром и сказала, что отца парализовало. Я приехал и увидел его в совершенно разбитом состоянии, и, без сознания. Врачи определили рак легких и сказали, что это вопрос нескольких дней и что уже не могут ему ничем помочь. Мама решила не отдавать отца в больницу.    
   Я был настолько подавлен происходящим и совершенно не подумал о том, что отец специально скрыл от меня и от мамы свой диагноз еще год назад, чтобы не доставлять нам лишнего беспокойства. Даже здесь, в этой критической ситуации он остался верен себе.
   А еще через неделю мне позвонил лечащий врач отца и сказал, что ему осталось всего несколько часов. Я сразу же приехал. У отца была очень высокая температура,  и каждый вдох давался ему с большим трудом. Он содрогался всем телом. Мы с мамой тихо разговаривали в соседней комнате. Вдруг, раздался стон, и я подошел к отцу. Неожиданно он открыл глаза и посмотрел на меня ясным, спокойным, осмысленным взглядом. Этот взгляд до сих пор не оставляет меня. Что было в этом взгляде? Трудно объяснить это словами, там была вся наша жизнь… Мне кажется, что отец передавал мне эстафету. Он «говорил» мне, что я остаюсь старшим из мужчин. И чтобы я сделал то, что не удалось сделать ему. И многое многое другое. Это длилось всего несколько мгновений. Потом он закрыл глаза и затих.   
    Страшно себе представить, что я мог опоздать, и тогда, отец не имел бы возможности выразить мне свою последнюю волю.
 
   Мой отец, безусловно, был человеком талантливым и начитанным, и если бы он захотел взяться за перо, то мог бы нам поведать много интересного. Сейчас он, наверное, наблюдает за нами откуда-то сверху и улыбается тому, как я рассказываю о нём… 
                ноябрь 2011 г.

*30 ноября2011 года моему отцу, Егорову Юрию Николаевичу, исполнилось бы 85 лет.