Циклик

1.
        Марине Дрозд.   

Любимый, зажги весь свет!
Музыка пляшет уже!
Любимый, любви здесь нет:
Пляшет любовь в душе!

Как радостно кружится свет,
Как извивается дым!
-   Любимый, любви больше нет,
Ты снова один любим:

- Больше соперниц нет
У той, что тебя добьет!
Вперед же, любимый, на свет!
В любовницу-жизнь, вперед!

…Любовница-жизнь верна:
Калечит и сводит на нет,
Но и не бросит она
Пока не сожжешь свой свет!

2. М.Д.
Так вьются влажные упругие миноги:
Упругость  влажных губ вот-вот не сдержит крик
Как птица крылья – ты распахиваешь ноги
И словно птица, ты взлетаешь в этот миг

Не упустить чтоб, мне - плотней  в тебя вжиматься,
В такт взмахам крыльев колебанья так легки…
Не прав Сенека, лучше вечно колебаться,
Чем раз упасть..
                и мы летим!
                твои зрачки
 Такие черные, сияют и не меркнут,
   мелькают молниями в летнюю грозу
    в твоих зрачках живые виды сверху
     неразрешенных стран, мелькающих внизу.
      летим! Я вглядываюсь в смены отражений,
       понять пытаясь где, над областью какой
        - где ты сейчас!? – Нет разрешений
         загадок стран престранных что открылись мне...

В запретном воздухе свободное паренье
Над низменным: моря миров так далеки!
.. подобьем рыбок серебристых – в отраженьях,
в твоих глазах – вдруг мельком - глаз моих белки.

Как чайка-хищница на них ты их воспринимаешь:
Поддеть на клюв! Я слышу твой победный вскрик!
 … мои глаза… я ничего не различаю…
  мои глаза… на них так нежен твой язык.

№3  Марине Д.

Любовь, что, лампочка? Итак, перегорела:
обрыв тончайшей нити, нет накала,
но Форма безупречная осталась,
теперь её руками можно смело
брать и вертеть:
            "Чегой-то там сияло?
слепило глаз и обжигало смело?
что мне Вокруг Себя все позволяло
в Своём лишь свете видеть ночью
и даже душу, но не только тело..."               
Но тут, однако,  впору троеточье:.
Любовь, что лампочка – и так перегорела.


4.
Кто там сказал, что не выпить поток?
Только начни – не насытишь гортань…
устье ль завалят, плотину поста…
- горло дерет только первый глоток.

Мне старик-сапер сказал:«учти,
мина для любого ведь найдется»,
- поле можно и не перейти,
жизнь, она-то всяко проживется.


5. 
    Веронике Сулеевой.

Смерть – не разлука, все двадцать четыре часа
в сутки – НЕВИДИМОСВЯЗЬ,  голоса,
с любой стороны - о своем и об общем…
Так умирай же – на месяц, на два,
а после я снова услышу слова
и, целуя, почувствую губы на ощупь.

6.
    Веронике Сулеевой   

Мы с тобой на поверхности встретились в полночь,
над асфальтовым полем блуждали огни,
ночь была, словно холст – лишь рукой отогни
черный край, - по глазам пробегут ослепления волны.

Через сутки мы ночь провели на десятом
небе, – если от счастья считать небеса:
мошкарою роящейся – звезды в глазах
и какие-то шалые в ребрах бесята.

Под землею расстались с утра – средь земного
мельтешенья и шума бесовских машин:
это нижний экстремум: рукой помаши
на прощанье, и где-то мы встретимся снова.


7.   \ Еще одна смерть/

Здравствуй, осень! Победительница мух!
     Холодом очисти разум мой и дух,
                небо подними,
                ветром обними,
                и дождем обмой!
         Слезный блеск над головой –
                - гроздья звезд, -
                - закружи!
Здравствуй, осень! И как жаль, подарок-жизнь
      не в долг дается, а, скорее, в рост,
                до Страшной Ссуды.
                И если тело есть сосуд души,
       что даст Приемщик сборщикам посуды?

№

  Ночь подобралась из темных углов,
   из подворотен, из межеулков,
  но сердце колотиться всё так же гулко:
   Ведь в небесах, там пока что светло!
                Выползла мгла
                Промозгло и зло
                Ты - не смогла.
                Время – смогло.

№+1 Н.Ц.
Стоят, как будто светлый парк.
в ночи стволы берез,
любовь из губ, вино из фляг,
над нами ночь как черный флаг,
с прорехами из звезд!