Охота. Мини поэма

Приобрёл я за три пары соболей,
Пару очень знаменитых кобелей,
Ну красавцы, зверь-собаки, что за стать,
И друзьям таких не хило показать.

С нетерпеньем, ожидаю я сезон
Патронташ, уже конечно снаряжён,
Всё нормально и с припасами, едой,
Лодка, топливо, всё собрано с собой.

По пороше я телегу загрузил,
Хрюкнул трактор и в угодья потащил,
По дороге выпиваем:  – Ё – моё!
Вижу, это же родное зимовьё.

Шустро я свои припасы разгрузил,
Рявкнул трактор, ну и дальше покатил.
В зимовьюшке я печурку затопил,
Разобрался с барахлишком, сон свалил.

Утром встал, ну прямо белый человек,
А вокруг искрится чистый, первый снег,
И морозец свежий, лёгкий, плеск реки,
Лыжи просятся надеть на сапоги.

Кобели мои на страже, петли вьют,
Лыжи сами меня по лесу несут,
Тут ложбинка, бугорок, а ну, поддай!
Раздаётся долгожданный псовый лай.

Прибегаю, вижу лиственницы ствол,
Дырка в дереве, хватаюсь за топор,
Знамо соболь от собаки влез в дыру,
Значит лиственницу эту, я сшибу!

Деревина грохнет оземь, соболь наш,
Я рублю, вошёл уже в кураж.
Заскрипело, задрожало, рухнул ствол,
Где же соболь, или спрятался козёл?

Я листвяшку ту, обшарил вкривь и вкось,
Жалко соболя, ушёл поди небось,
Непонятно только делся вот куда,
Нет нигде его дорожки и следа.

А собачки вновь сорвались, ну, вперёд!
В этот раз, поди уж точно не уйдёт,
Прибегаю, возле лиственя сидят,
И наверх его, на дырку, всё глядят.

Эх! Вот эту-то смахнуть бы мне пилой,
Ну да ладно, за топорик, не впервой,
Щепки сыплются, поглядываю вверх,
Кобели осатанели, держат мех!

Гробанулся листвень оземь, подскочил,
Что за хрень? Опять кота я упустил,
Не бывало, чтоб в охотничий сезон,
По два соболя соскакивали вон.

А собаки снова рвутся, ну, вперёд!
Правда что-то на душе моей скребёт,
Третий листвень, в два охвата, ё-моё!
Снег утоптан и собаки рвут корьё.

Я прикинул, тут работы два часа,
И лествяшка смотрит прямо в небеса.
Про листвяшку я не стану говорить,
Сшиб лесину, выбил сопли, сел курить.

Кобелей, ну будто кто-то ободрал,
Завизжали, а один вообще слинял.
Дело к вечеру, язык через плечо,
Пригляделся, это же родное зимовьё.

Кобели сидят под самыми дверьми.
Жрать, хозяин! Ведь с охоты мол, пришли,
Делать нечего, сегодня покормлю,
Ну, а завтра, будет день, там посмотрю.

Вот и утро, и собаки рвутся в бой,
Я сухарики кладу в карман с собой,
Чёрт-те где порой, охотой носит нас,
А НЗ, какой бы не был, а запас.

Двери тихо зимовьюшки притворил,
Встал на лыжи, вслед собакам покатил.
Дай-ко, думаю, собачек обойду,
А залают, стороной и подойду.

Вылезаю из сугроба, зимник тут,
Кобели мои по зимнику снуют.
Сел один и лает на сосну,
А второй, тропинку делает к нему.

Посидели, поскакали, гав да гав,
И опять в тайгу, как будто всё поняв.
Я тихонько ту соснушку обошёл,
Но следов, ни чьих однако, не нашёл.

А собаки-то опять в тайге орут,
Потемнело всё в глазах однако тут,
Два жакана загоняю я в стволы,
И пошёл на этот лай: Ну, счас, козлы!

Ухнул выстрел, а за ним подряд другой,
К зимовьюшке тихо топаю пустой,
Что-то жалко мне охоты, соболей,
Но и радуюсь – угробил кобелей!

90-е годы.