На странном пиру

         «...про мою, про мою ариаднину нить,
          что в России свивается в плётку»
                А.Дольский



Побывал на пиру,
но клянусь я козлиной своею свирелью,
ни в своей, ни в чужой стороне
я не видывал пира ужасней!


1

Аристотель, который другой,
меня встретив, тотчАс усадил на почётное место,
меж циником и сибаритом,
а сам удалился в молчанье.

Оглушительны были бряцанья тимпана над ухом,
но и их заглушал то и дело вздымаясь волной,
стон вакханок.

Но прежде предстали факиры,
и странные люди, что вращали огонь на цепях,
и вокруг этих бронзовых тел
возникали круги из огня.

Мне был странен и страшен их пляс,
и гуды жаровен, и летающих этих кадильниц,
змеились тела там,
и сыпались искры на блюда.

И когда, изрыгая огонь, тонконогий один
вдруг приблизился, стало мне дурно.

Отчего,-думал я,- не родился я сразу
таким тонконогим,
с врождённым уменьем огонь изрыгать?!..

Вот уже десять лет
изрыгаю лишь только стихи да проклятья.

Да ещё, как напьюсь,
похотливые гимны пою Артемиде,
да ещё и тайком, затворившись?!..


---

2

Но вздымался огонь, издавая гуденье,
и, послушный их сильным рукам,
устремлялся по неким орбитам,
выжигая в мозгу у меня, то же самое,
что остаётся от старых вулканов.

И тела танцовщиц,
будто скопище змей или птиц,
блестя, содрогались в неистовом танце.

Мешанина из запахов, слов,
чадных факелов, жарких дыханий, жаркОго,
капель пота, стекающих по
гибким спинам, страха и блеящих дудок.

И глядел я на дно
дивной чаши,  где было вино,
всё быстрей и быстрей эта чаша пустела.

Так и так, думал я,
вот клепсидра, что время моё отмеряет!

Отчего так недобро тогда
ухмылялся раскосый и злой виночерпий
мне неведомо было,

пока хохоча и хватая меня за запястья
тащила плясать меня юная кариатида,
похожая на Ариадну.

---

Побывал на пиру,
но клянусь я козлиной своею свирелью,
ни в своей, ни в чужой стороне
я не видывал пира ужасней!


Я дальше не помню.






22 Ноября 2011
Ростов-на-Дону