Затараторил бойко кран, давая дельные советы про чай, лимон и две котлеты. В окошке дальний караван петлёю паутинки свис, и выбирает кто-то тихо её наверх… – да то же лихо, что валит листья на карниз. Встаю. А в комнате покой. Тихонько марширует время, накинув из фанерок бремя. Я цепи трогаю рукой… А хорошо, что всё вот так… пусть даже серо и неброско: шкварчит беконова полоска, с яйцом устроив кавардак; молчит на кухне буйный кран; звенит на мелководье ложка – всё не найдёт себе дорожку... и тщетно пыжится Иран. Конечно! с фигой, нагишом перед Обамой и "Моссадом"… такой стоит… к нам, правда, задом, но к ним – советским «Калашом»… А под окном ольхи скелет к оси земной приставлен косо, шуршит: да нет, он – ибн Матросов, закрывший дот на пару лет. Припав к разделочной доске, кот лижет раны ножевые. Всё так же крутятся живые, вися на тонком волоске.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.