На лёгком бризе размышлений - подборка

ИЗ  ЗАУСЕНЦЕВ

А я скитаюсь по беспутью,
рискую угодить в туман
с обременённой в грусти сутью,
попав в метельный ураган.
Я понимаю суетливость
заезжих рыцарей во мгле
минувших лет – моя брезгливость,
как будто пошлость на столе
в раздвинутом пространстве смеха
с кокошником в углу избы.
И в мыслях числится прореха,
и сорвана печаль с резьбы
тройного поворота в слове
по ходу неостывших дней,
где прячется сустав в подкове
и заусенцы срезаны на ней.


***
Душа болит в осенней стуже.
Мне холодно в пыли ночной.
Я странной памятью сконфужен,
и очарован тихой стороной.
Над Обью в час заката тучи
белеют, исчезая в миг,
который памятью озвучен,
и неожиданно возник
на перепутье за оградой
немереных дорожных вёрст,
где мы с тобою шли под градом
завистников. Но выбор прост
и лаконичен объявленьем
разлитым, словно в сновиденье,
бесцеремонно на дворе.


***
На чистом пространстве озёрном
сверкает беспамятства лёд,
а в нём отражаются взоры
давно уж исчезнувших звёзд.

Но свет достигает поверхность
и снова стремится в полёт,
читается странная ветхость
и записи образа звёзд.


***
Неловкая участь Поэта
не понятым быть до конца
приблудною частью навета
под маскою морды лица.
Вскрывая не вены, а подлость
бросаться в огонь суеты.
И вскоре безнравственно поднят
не на смех, на ржание ты
долдонами будешь в отместку
за лёгкость печали стиха...
и всадят меж рёбер стамеску,
что стих не имеет греха.


***
Беззвездное небо печалит
осенней порою меня.
Особенно грустно ночами
на краешке нового дня.


***
Идём, бредём мы словно овцы
по краю скошенных лугов.
В лугах гуляет свежий стронций,
а овцы, будто без голов
бредут, не ведая печали.
Повсюду сверху льётся ложь,
и дождик моросит ночами,
и попадают все под нож
полураспада на стремнине
бушующих страстей войны.
Мы словно овцы – все наивны
с петлёй на шее без вины.


***
Капли падают дождинок
прямо на сухой асфальт.
Начинают поединок
гномик и седой гигант.
Всё идёт не по науке,
а по искренности той,
что гудит струной на луке
и сверкает чистотой
не надраенного злата.
Медный колокол звонит...
предосеннего заката,
серебрится звёзд зенит.

Ночь красивая в разгаре -
тишина плывет... всё спит.
Кошкою луна в амбаре
через щелочку глядит.


***
Мне не забыть печали детства,
крутые спуски с гор ветров.
И никуда от них не деться,
являющихся мне из снов,

раздумий, мыслей на причале
завьюженной мечты в метель,
засыпавшей мои печали,
оттаявшей в сухой апрель

на тризне снежного покрова
на травном празднике весны,
где ухмыляется корова
чрез детские шагает сны.

Рога её горят короной,
золотом блестят глаза,
она беседует с вороной,
а рядом бесится коза,

ягнёнок скачет в отдаленье,
петух кричит на городьбе.
И радует меня явленье
сквозное по моей судьбе.


ЛЕГКИЙ  БРИЗ

Легкий бриз играет пеной,
гонит светлую волну.
Я один стоял степенный,
и смотрел, на берегу
ошарашенного буйства
на реке в осенний день,
посеревшего искусства,
расплывалась в зале тень
по пустым сиденьям... стены
содрогались от хлопков.
И привратник мельпомены
что-то сыпал с облаков,
проплывающих над речкой
с лёгким бризом и волной,
бил по странности с осечкой
луч, ниспосланный луной.


***
Метельными днями шагаю
в сугробах из прожитых лет.
Меня журналюги ругают.
Ругает властителей свет.
Бомонд оголтелых невежеств,
не знающих удержу зла.
И слышится подлости скрежет –
Поэту ломают крыла.