Москва... , холода...

Москва...холода...
сверху неба свинцового глыба,
и нет "Москвошвеи" на карте, и нету "Главрыбы",
и высится Храм кафедральный на месте пруда.

...профессор, скажите, а телу не будет вреда?
Я так уповаю на Вас, как на Бога, спасибо!
Он слишком красивый, профессор, он слишком красивый,
и я не пойму в этом смысла...какого стыда?
Москва...холода...

Мой прекрасный, ты тоже молчун,
хочу быть твоей, я не знаю тебя, но хочу,
хочу утонуть в этой сладкой нирване иллюзий,
хочу быть твоей, чтобы подлой сопернице - Музе
досталось чуть-чуть от твоих нерастраченных чувств...
Я знаю, ты бездарь, скорее, ты просто читатель,
я знаю, ты бездна, и это, возможно, некстати,
ты - новая шутка, а это, пожалуй, беда,
ты карточный шулер, ты Мориц...

Москва...холода...
Профессор, вживите мне что-то от Вашей макаки...

Нет, я не тебе. На меня покусится не всякий,
но очень уверенный в собственной наглости тип,
и раз ты намерен со мною в нирвану идти,
попробуй, решайся, а я посмотрю, как всё выйдет...
Да, я, говорят, хороша в маринованном виде,
а, может быть, врут. Я с рассудком сама не в ладах.
Ну, как мой расклад, мой прекрасный?

Москва...холода...
Сюда, Борменталь, дай к обеду газету и яду.

Я буду читать твои вирши, побудь со мной рядом,
прости, я не верю, слова для меня, как вода:
я пью и пою их, и ими...

Москва...холода...

А имя твоё до сих пор никому не известно,
и знаю лишь я, мой прекрасный, что ты новый крест мой,
и я для тебя остаюсь навсегда молода,
мне холодно, милый, и некому руку подать,
и ты обними меня крепче, держи меня силой,
и где же тебя мимо встречи так долго носило?
Этаж двадцать пятый и где-то внизу - провода,
и чувства распяты расплатой.

Москва...холода...
обычная "двушка" внутри городского массива