В гостях

  - Разболокайся, в гости коль пришла,
Да на поличку рукавицы ложь.
Скорей в дверях, не выпускай тепла,
И так здоровья нету ни на грош.

Худа избёнка, холод по ногам,
Порато зябну, да  болестей воз.
Пол ледяной и «зайцы» по углам,
Сумёт на улке до окна дорос.

Да катаньки-то, катаньки оставь,
Я тоже в катаньках хожу в избе.
Ты шею мне малёхонько поправь,
Помни, погладь, я заплачу тебе.

Да чья ты, не признала чтой-то я?
Откуль пришла? Анюшкина сноха?
И верно. Значит ты тогды своя,
Я стала ноне на глаза плоха.

Пришла почто ты?  Аль прислал тя хто?
- Да вот зашла к тебе на упряжок.
Дай избу обихожу, а потом
Крыльцо почищу, уберу снежок…

Полы намыла, принесла воды,
Сугробы на тропинке убрала,
В сенях спахнула снежные следы,
А после рядом сели у стола.

- А катаньки-то кто тебе подшил
Столь ладно, подносочники, подпятки?
Дороднё так, как будто прилепил
И хорошо проложены запятки.

А надолонки тоже хороши
В очках смотрела, ровненько нашиты
Как сватья поживает росскажи,
Что не заходит? Двери не закрыты.

Давно я на деревне не была
И вовсе не знакома с новостями.
- Опять сколотка Варька принесла,
Да ловят рыбу нониче ведрами.

И с наугольно ушко нет стыда, -
За рыбу денег эстолько берут.
Хапуги, покупала завсегда,
С зубов бесстыжи кожу содерут.

- Сходи до Птички, - за бутылку даст,
А то и даром, денег не возьмёт.
- То верно, покупала ведь не раз
Я у него, недорого берёт.

Ишо корова двойню принесла
У Вересины. – «Вот ведь повезло!»
- А тот тан день Татьяна померла,
Не старая, лишь семьдесят прошло.

- Ну да, ну да, земля пусть пухом ей,
Век долгого лежаньица настал.
- А Менух даве, этакой ведь змей
Робёнкам грандиолу разломал.

А так всё вроде тихо на миру,
В Зарадье свадьба, да не помню чья.
- Ну да, ну да, коль ноне не помру,
То даст Господь ишо чуток житья.

Вот что-то не володует рука,
И нету выти, больно худо ем.
Да по ночам колотится тоска
Мне в душу, не свалила бы совсем. –

Полезла в печь, достала чугунок
- Давай-ко, девка, супом угошшу.
Хоть не наварист, мяса есь шипок.
Сейчас в шкапу ковригу поишшу.

Вот только чайник торочью потёк,
Куды с  добром был, видно вышел век.
Давай, хлебай, сойми с главы платок,
И не глаголь, когды кусаешь хлеб.

Почто сидишь, мотаешь головой?
Порато жгёт? Так ты на ложку дуй.
Супец, конечно, не ахти какой,
И хлеб черствой, не торопясь, прожуй. 

Есь кашка – засменка ишо в печи,
Не хошь, ну не неволю, чай налью.
Я даве накатала колачи,
С утра пекла, и я с тобой попью.

Что набутысилась, не ладно что ль?
- Да нет, всё ладно, да совсем от рук
Отбился парень. «Ишь ведь некошной!
Ты поучи ремнём!» «Да недосуг.

И носится всё где-то басалай,
Как шемела, не загонить домой.»
- А ты его на улку не пускай,
Спрячь катаньки, не убежит босой.

- То верно. Что-то садеет в нутрях,
В пару не знатно нонече его.
Нажалюсь батьку, держит пусть в руках,
В ежевых рукавицах. Ничего

Не ймётся гопнику, бранюсь, всё здря,
И воймушки не воймует того,
Что годы, как лучиночки сгорят,
А в басталге не будет ничего.

Не малтую, какой найти подход,
Но маракую – вицей надеру
Я прасола, придёт его черёд…
Давай-ко со стола-то уберу.

- Клади посуду чисту в поставец,
В загнетку суп, а кашу на шесток.
А печку бил ишо робят отец,
И до сих пор не вышел печке срок.

Хозяин он хорошой, дедко, был,
Да вот уже давнёхонько в земле.
Всё делал сам. И крышу тёсом крыл,
Пазил, строгал, и не бывал в дерьме.

И слова мне худого не сказал,
Не тронул пальцем, лишнего не пил.
Да только пуп сердешный надорвал,
Слегою воз на полоз становил.

Не делал нашавное ничего,
Чтоб век стояло, столь роботной был.
Да подвело здоровьице его,
Да так и помер от надрыва сил…

Старуха дремлет сидя у стола,
Говорею, едой утомлена.
- Ну, бабушка, пожалуй, я пошла,
И так уж засиделась дотемна.

- Поди, поди, спасибо, что зашла,
Да у дверей поставь в притвор батог.
Чтобы нечиста в дом не заползла,
Я на ленивенке вздремну с часок.

Да парня-то порато не брани,
Малой ишо, не вышел в образум.
Ну, досвиданья, Господи храни
Хрещёных всех и нас направь на ум.