Из Уильяма Шекспира. Сонеты 73, 91, 130, 145

          73

Природу позднею порой
Во мне ты видишь – как листву
Срывает ветер ледяной
С ветвей на желтую траву.

Во мне ты узнаешь закат,
Когда лик солнечный вдали
Бросает свой прощальный взгляд
На сумрак стынущей земли.

Ты видишь, глядя на меня,
В сиянье юности своей,
Лишь только всполохи огня
В углях и пепле старых дней.

Пусть силы тают с ходом лет –
Милей всего прощальный свет.

               73

That time of year thou mayst in me behold
When yellow leaves, or none, or few, do hang
Upon those boughs which shake against the cold,
Bare ruin'd choirs, where late the sweet birds sang.
In me thou seest the twilight of such day
As after sunset fadeth in the west,
Which by and by black night doth take away,
Death's second self, that seals up all in rest.
In me thou see'st the glowing of such fire
That on the ashes of his youth doth lie,
As the death-bed whereon it must expire
Consumed with that which it was nourish'd by.

This thou perceivest, which makes thy love more strong,
To love that well which thou must leave ere long.
            
              91

Гордятся кто - рожденьем, кто -  искусством,
А те – богатым домом,  силой рук,
Другие – модным платьем, пусть безвкусным,
Кто –  лошадьми, борзыми, сотней слуг.

Находит каждый в чем-нибудь отраду,
Похвастать любит в гордости своей,
Но мне и даром этих благ не надо,
И в этой жизни мне всего милей

Твоя любовь. И  не сравню я с нею
Богатства всех на свете городов,
Она рожденья высшего ценнее,
Дороже лучших в мире скакунов.

Одно несчастье только вижу я:
Оставив,  нищим сделаешь меня.

                91

Some glory in their birth, some in their skill,
Some in their wealth, some in their bodies' force,
Some in their garments, though new-fangled ill,
Some in their hawks and hounds, some in their horse;
And every humour hath his adjunct pleasure,
Wherein it finds a joy above the rest:
But these particulars are not my measure;
All these I better in one general best.
Thy love is better than high birth to me,
Richer than wealth, prouder than garments' cost,
Of more delight than hawks or horses be;
And having thee, of all men's pride I boast:

Wretched in this alone, that thou mayst take
All this away and me most wretched make.
               
              130

Глаза любимой солнцем не лучисты,
По цвету губы не сравнишь с кораллом,
Оттенок смуглых плеч – со снегом чистым,
А черный локон – с мягким покрывалом.

Смотрю, любуюсь, но не вижу в ней,
В ее щеках дамасских роз сиянья,
И есть благоухания сильней,
Чем нежный аромат ее дыханья.

Возлюбленная  просто говорит,
И в голосе нет трелей соловьиных,
Когда идет – идет, а не парит,
И не похожа вовсе на богиню.

И все ж она прекрасней во сто крат
Всех тех, кого у нас боготворят.

                130

My mistress' eyes are nothing like the sun;
Coral is far more red than her lips' red;
If snow be white, why then her breasts are dun;
If hairs be wires, black wires grow on her head.
I have seen roses damasked, red and white,
But no such roses see I in her cheeks;
And in some perfumes is there more delight
Than in the breath that from my mistress reeks.
I love to hear her speak, yet well I know
That music hath a far more pleasing sound.
I grant I never saw a goddess go;
My mistress when she walks treads on the ground.

And yet, by heaven, I think my love as rare
As any she belied with false compare.


               
        145

Когда по милым мне губам
Внезапно пробежала злость,
И вслед обидным мне словам
С них «ненавижу» сорвалось,

Я был в аду, не мог понять,
Как те уста, что и укор
Старались ласково смягчать,
Выносят этот приговор.

«Я ненавижу» - да, все так…
Но тут, увидев мой испуг,
Она опомнилась - и мрак
Улыбкой дня сменился вдруг.

Она спасла меня, смеясь:
«Я ненавижу… но не вас».

                145

Those lips that Love's own hand did make
Breathed forth the sound that said 'I hate'
To me that languish'd for her sake;
But when she saw my woeful state,
Straight in her heart did mercy come,
Chiding that tongue that ever sweet
Was used in giving gentle doom,
And taught it thus anew to greet:
'I hate' she alter'd with an end,
That follow'd it as gentle day
Doth follow night, who like a fiend
From heaven to hell is flown away;

'I hate' from hate away she threw,
And saved my life, saying 'not you.'