Элегии кровоточащей души

I

Вонючее серое месиво хлюпающего моря
Обдало песочную ржавчину пляжа на Второй Речке.
Ввернёт пару слов романтик, отчизну свою позоря,
О том, что приятнее жить в оковах, а не в уздечке
Грязной чиновничьей власти. Начало- супер!
Элегия не удалась, но весомый вызов
Прилеплен на карму тех, кто ещё не умер,
Но норовит попасть в заплеванный телевизор:
Желательно на ток-шоу (например, к Соловьёву)
Поругаться на злобу дня с каким-нибудь Кургиняном
И нефтяную страну будут они, как корову,
Доить до потери сознания на радость тем обезьянам,
Что верят в распад «Едра» и погибель премьера.
А море волнуется, словно стада кандидатов.
И солнышко светиться лампочкой от торшера.
По-моему, оно ярче светилось когда-то…



II

Растаять бы звонкой мелочью в кармане громоздкой жилетки
Премудрого Вассермана, но стоимость человека
Не превышает стоимости нововведенной таблетки
От старости или страсти. Разбросанным по сусекам
Портянкам, увы, не прикажешь вонять атмосферой дома
В которой ведром помойным пропах бомжеватый хозяин.
И выжившей иномаркой с утопленного парома
Родню переедет на «зебре» вечно порочный Каин.
Червонец упавший в глотку игрального автомата       
Не подтвердит ущербность того, кто его заработал,
Но вряд ли утешит судей- за убиенного брата
Встрянет адвокатура. Спасительная суббота
Согреет пархатых братьев да нашпигует мацой.
Глупо молиться всевышним стоя на эшафоте-
В такт бесполезной молитве громко зубами клацать,
Или дрожать от страха мухой в густом компоте.



III

Серебристая изморозь на жухлой траве у жилища 
Смотрится безобразно- каменный взгляд остужает,
А душу лучиной греет с бумажника мятая тыща.
Гнетущая атмосфера лишь заплетык языкает,
Словно пространство кишащее внешними раздражителями
Является тесной ретортой для проведения опытов
Связанных то ли с клонированием, чтобы любимый родителями 
Сын раздвоился, как гидра. То ли с, объятым шепотом,
Экспериментом создания первого в мире зомби
С искусственным мозгом и камерой вмонтированной в глазницу.
Отсюда рождается вывод- природа имеет хобби:
Коллекционирует тварей, строя для них темницу.
Чувствуется, что «завтра» сменит-таки аватарку
В профайле на «одноклассниках» на что-нибудь мрачно-готичное
И дождик полюбит осень, как кипяток заварку,
И ветер под нос насвистывает что-то сугубо личное.



IV

Тысячи тысяч подростков от «Поколения Пепси»
Открещивались, как от язычества запутанные славяне;
Глотнув пролетарского порно, горланили- «Sexy, sexy!!!»,
Валяясь дубеющей воблой на сером дырявом диване.
В их мозг заплывала креветкой мечта о бесплатном «Вай-фае»,
Или бюджетном «Рэд Дэйвиле», «Страйке» и «Ягуаре».
Вот вам ответ, детишки- Рашка не процветает,
А субмариной тонет в пустеющей стеклотаре…
Собрались бы дружеским кодлом, сыграли бы на стадионе
В подобие волейбола (дабы оттаяли нервы)
В противовес ежечасного курения не балконе.
Испорченное настроение цвета засохшей вербы
Медленно циркулирует в руинах души радолбанной,
Словно всему поколению боги насрали за шиворот
И смыли в канализацию смердящей седой волной
Подальше от стоп реальности, от менталитета лживого…



V

В постоянных упрёках и криках градус неадеквата
Переваливает все планки и это, увы, печально-
Печальнее, чем одиночество и маленькая зарплата.
Генетика сотворила лузерами изначально
Тебя и твоё окружение. Лишь прямоугольное зеркало
Простит поцелуи слюнявые задушенного отчаянья,
Которое стимул к победам скомкало и исковеркало
Забыв в полтора мгновения все братские обещания.
И фэйсом морщинисто-пепельным брякнувшись на подушку
Ты пустишь солёную акву из слизистой мякоти глаза-
Так классик забытого века в безмолвие клича старушку
Не думал, что уст порочных крылатая выпорхнет фраза.
О, муза! Плесни мне в кружку горькой словесной патоки-
Выпью за чьё-нибудь здравие. Заморозки на почве
Не предвещают падения кривой чёрно-белой радуги,
Пророча процесс рождения в небе искристой точки.



VI

Весьма пристойный пейзаж- деревья, девятиэтажки,
Замерзшие птицы и люди, гудящие автомобили;
Количество ДТП сопоставимо с игрой в шашки-
Чёрные месят белых. Впрочем, под слоем пыли
Не отличишь причастность к конкретной цветовой гамме-
Так же сонливый хаос движет людской конвейер:
Маленький вредный мальчик льнущий к ворчливой маме
Тщетно просил жвачки. В уши воткнувши плеер,
Мать ничего не сказала, презентовав подзатыльник
Вечно вопящему чаду. А на соседней скамейке
Девочка лет пятнадцати матами крыла мобильник,
Рядом сидящий дедушка с клюшкой и в телогрейке
Что-то хрипел о прошлом (видимо, коммунисты
Плешь на башке проевши, сгрызли его до маразма).
День был таким же грязным, мир оставался чистым-
Требовал революций, жаждал энтузиазма.



VII

Стать бы кошкой, урчащей на вылинявшем ковролине,
Чтоб балдеть просто так и не думать о неге, уюте
И подобной брехне не существовавшей в помине.
Только вирусами нашпигованный компьютер
Остался единственным, что хоть как-то угробит время
В моменты фрустрации и тому подобных эмоций.
Абсолют негатива дубасит киянкой в темя
Возмущенный типичной уродливостью пропорций
Изувеченного настроения. Жаль, что карма
Не щадит достоевщины в социуме низших звеньев,
Где любая распивочная, грязная как казарма,
Ежедневно хоронит Раскольниковых отраженья,
Но не брезгует Мармеладовыми. Шаг за шагом
Ненавистное быдло становится всё роднее
И лишь творческий путь парализованный мраком
Бесполезно болтается висельником на рее.



VIII

Плачет продажная девка за рюмкой в китайской кафешке-
Видать сутенёр нагрел, или мальчонка с посёлка,
Что числился в списке парней, подобно тактичной пешке
Срубил себе самку со статусом. С глазами голодного волка
Она восседала за столиком в ожидании Потрошителя
От выдуманной безысходности. Слезинки роняла осень
В стеклянную тару с коктейлем придуманного на любителя,
А рядом слонялись «ботаники» с осанкой корявых сосен-
Предлагали пойти развеяться, догнаться вдвоём до кондиции
В заведении поприличней, но всё же с щадящим ценником.
Это напоминало театральные репетиции
Заезженного диалога спасителя с нищим пленником.    
Эта пустая копирка с мыльной слащавой оперы
Кроме припадков рвоты ничегошеньки не вызывала-
И оные жалкие спонсоры (в крайнем случае, брокеры),
И пьяная проститутка, что чьи-то сердца волновала…



IX
       
Заката жидкие месячные, рассвета болотная тина.
Луч полоснув по горлу осветит убранство квартиры.
Бетонный отрезок времени фильмами Тарантино
Магнитит расплывчатой аурой глаз воспаленные дыры.
Прожорливые тараканы доедали вчерашнюю рукопись
Написанную не кровью, не спермой и не слезами,
А карандашным огрызком. Вчера же стаканами стукались
Витийствуя о культуре под рваными небесами
И на спор царапали опусы на сорванных этикетках:
Кто более здраво напишет- тот прозы внестатусный лидер
И властвует словом чугунным в зрительских марионетках.
Но ныне изъеден молью Маяковского желтый свитер-
На хер кому-то нужен мессия с новаторским слогом,
Которому на хер не нужен ни слушатель, ни читатель.
Сердце в груди поперхнулось солёным томатным соком,
Врубившись, что данный владелец- выродок и предатель.



X

Катакомбы парадных, кишечник мусоропровода,
Бляха дверного звонка протёртая сотнями пальцев 
Незваных гостей, которые прутся без повода
На тридцать квадратов жилплощади, вроде зайцев,
Что битком наполняют пригородные электрички
И топчутся в тамбуре, зная что в чреве вагона
Контролёр надевает ежовые рукавички
Да свистит мусоров, дабы те под напором закона
Наваляли люлей данной мрази. Друзья безликие
Третий час долбят в дверь кроссовками и ботинками,
Словно в данной конурке начнутся свершения великие-
Так суют папа с мамой ребёнку букварь с картинками.
Бастионы подъездов, вертикали каналов мусорных,
Сломанный лифт, штукатурка хранящая трещины
Не выветривают послевкусие стонов муторных,
А гостей голоса стилистически обесцвечены…    



XI

Отыскать урода намного проще, чем утопить его в Лете-
Наделить его обликом порфировидный гранит или каррарский мрамор.
Он будет примером для тех, кто не сдох на кремлёвской диете
(подчеркните нужного- Саакашвили, Путин, Каддафи Муаммар).
Вообще же феномен уродства важнее, нежели изуродованная    
Скальпелем розовая плацента самки дегенерации
Любовь которой даавныыыым давно на аукционе продана. Я
Так и не смог зачать себе дочку, скованный страхом кастрации,
Которую мне обеспечит (негаданно) будущая тёща
С мордой мегеры. Стая уродов на этом квадратном метре
Вряд ли уместится в сумме перстов, а если учитывать площадь
На которой мне надлежит находиться, то на попутном ветре
Я растворюсь  перламутровым прахом в грязном тумане над
Улицей Кирова. Жаль, что записка скурена неизвестным-
В ней одно доброе слово написано. Сладкое, как рафинад:
«Счастье». Страна же его не достойна, а это не честно…



XII

Лейся моя элегия кровавым ручьём по запястьям
Грязных исколотых рук. Да, это не Рим и не Троя
Павшие детским конструктором от похоти и сладострастья-
То миротворцы просрали контакты глухого героя.
Ему же, объятому грустью, с рукой продырявленной ножиком
Не важен исход угнетения родного народа. Союзники,
Подобно бахче удобренной, облитой прохладным дождиком
Лежали и не шевелились- дохлые телепузики…
Ведь есть же трава и водка, и никакой морали.
Пригоршня транквилизаторов- медикаменты истерики.
Последствия дефлорации изнанку любви замарали
(лоскут текущей элегии хуже чем чьи-то лимерики)
И это всего лишь начало для нового старта профессии
Замученного поэта в позорной стране без наркотиков.
Благо, поэт не является картинкой для фотосессии…
Знаю- рифма банальная (рифмую- «антибиотиков»)