Фантазия о старом аптекаре

Я часто встречал эту Золушку.
В тряпьё неизменно одетую,
На улицах нашего города,
И очень жалел её, бедную,
И думал: «Какая судьба!
Какая действительность страшная
Меж нею и счастьем воздвигнута,
Глухая стена безнадёжности!
Ну, кто бы её пожалел!»
Брожу я по улицам медленно,
Ведь мне уже с лишком за семьдесят.
Я старый аптекарь.
Наверное,
Меня вы встречали.
Я маленький,
Похожий на лёгкое деревце,
Что в жизненных бурях изогнуто
И часто готово упасть.
Когда в предзакатном свечении
Скольжу я походкою нервною,
В жилище своё торопясь,
Мальчишки, в жестокости грешные,
Бегут за мной волчьею стаею
И всё за сюртук меня дёргают,
Крича бесконечные гадости.
Мол, вот он, отродье жидовское,
Что скрылся под маской аптекаря,
И наших отцов отравляет он,
И делает женщин бесплодными.
Так бейте ж его!
Оправдается
Такое добро в небесах.
Обидно.
Но я не об этом же!
Я начал рассказ свой о Золушке
И нынче продолжить хочу.
Когда замарашку бездомную,
Одетую феей в красавицу,
Увидел наш принц добродетельный,
То страстью он к ней воспылал.
И вскоре венчаться задумал с ней
В своих христианских традициях.
А город весь плакал от радости,
От счастья и от умиления.
Вчера же случилось ужасное,
Чему объяснений не вижу я.
Лишь можно сказать с содроганием
О тёмной душе человечества.
Как прежде, с лучами закатными,
Закрыл я аптеку.
И вывеску
Поправил, и звякнул запорами,
Пугливо взглянув в неизвестное,
Где стая мальчишек, как вороны,
К добыче слеталась.
И криками
Меня повергала в смятение.
Но тут подошёл ко мне ябедник
И принца посланник таинственный.
Он взял за плечо меня пальцами,
Кривыми, как гвозди, и грязными,
И коротко бросил: «Пойдём!»
Не зная, что ждёт меня, старого,
Седого, с лохматыми пейсами,
Я плёлся за ним во дворец,
Дрожа каждой маленькой жилкою.
А в зале с полами паркетными,
С красивыми, лёгкими окнами,
Что все витражами украшены
И словно летят над землёй,
В шелках с золотым украшением
На троне сидела она,
Вчерашняя нищая Золушка.
Меня подтолкнули прислужники,
И я перед троном в смятении
Упал и ушибся.
Но слёзного
Страданья она не заметила,
Лишь грубо сказала:  «Послушай-ка,
Не ты ли слывёшь отравителем
И яды готовишь, и варева,
Которые губят с жестокостью
Невинные души?
Ответствуй же!»
« О, нет! – я воскликнул – Помилуйте!
Всё это зловредные  домыслы.
Я бедный аптекарь, не более,
И людям несу исцеление!»
«Не ври! – закричала красавица,
Вчерашняя нищая Золушка, -
Повесить его, окаянного,
А с ним всё отродье жидовское,
Что в герцогстве нашем пристроилось
И кровь из народа сосёт!»
Я поднял глаза на несчастную,
Когда-то забитую девочку,
А ныне принцессу всесильную.
Два взгляда отчаянно встретились.
И Золушка, словно сомнамбула,
Вся бледная, в страхе дрожащая,
Взмахнула рукою и крикнула:
«Скорее его увести!»
А в сказке Перро всё неправильно,
В угоду мещанам написано,
Которые плачут от жалости,
Не тем, кому нужно, сочувствуя.
Я думал об этом в последние
Минуты земного страдания,
Пока меня к казни готовили.
Бесслёзно гляжу я на мир.
                Р.Маргулис