Алхимический портрет Никаса Сафронова

1

Стеклянный взгляд девушки
на Мраморное море при закате,
брошенный как воспоминание
о Самофракийской Нике,
у покидающего эти берега не разбудит
чувств вулканических кратер,
не вырвет из времени
давно ушедших героев лики.

Эту битву гигантов
бессмертные музы воспели,
слышен был ее шум
у самых окраин Аида.
Погубивший Ясона семью,
царь Иолка божественный Пелий
Знал, что зло совершил,
но никак не показывал вида.

Из глубины веков, где Дон Кихот
во времена великих потрясений
томим предчувствием Апокалипсиса,
как улыбкой Персефоны Мона Лиза,
вьется памяти нить,
словно в солнечный день весенний
начинающий прорастать побег,
тянущийся вверх снизу.

Мозаичное представление
музыки Моцарта сквозь пыль веков
превзойдет тьму Эреба,
как имена покрывает забвением Лета.
Можно ль избавиться в творчестве
от всех печалей земных оков,
став запредельно свободным,
словно блуждающая комета?

Девушке с головою тигра
или вожделению плоти
в равной мере завидует
обозлившаяся на жизнь старуха.
Подобно гравюре,
представляющей собою лишь оттиск,
человек есть не более
чем временное воплощение духа.

Он и Она – вот лучшие
этого мира две половины,
прославляющие союз Урана и Геи
в их многочисленных потомках.
Любой художник мечтает
о создании такой картины,
которая будет жить, даже когда
имя его исчезнет в минувшего потёмках.



2

Четыре действия в поисках
истины эллинизма –
как проведение черты
Апеллесом, Фортуна!
Цирковые представления для истории
и живописи римского цезаризма
друг Вергилия – время –
сохраняет для потомков втуне.

Импровизацию на тему «Война и Мир» –
не Франциск ли Ассизский
предвидел словно утро готики
перед полетом ангелов?
В женщине на фоне яблок
для художника нет никакого риска,
о чем не мог не знать
титан Возрождения Микеланджело.

И дух святой, почитаемый
Ансельмом Кентерберийским,
благословивший в эпоху барокко
музыку Генделя как посвящение Модильяни,
впоследствии подхватил Моцарт –
композитор австрийский,
чтоб стереть своим творчеством
самодовольства рококо глянец.

Классицизм превзойден
Нефертити на фоне Нила,
как в свое время гордыню
смог в себе обуздать Мазаччо.
А случился пустяк: живописцу
однажды жена изменила,
благозвучье расстроить желая
создаваемых им мозаик.

Битву Георгия со злом
или свободный бег Лошади –
вершину чувственного романтизма
эпохи роботизации –
предвосхитил Леонардо
статуей кондотьера на площади
как напоминание президентам будущих времен
об ответственности инаугурации.

Художник – это в своем виде творчества
тот же Гермес или Нострадамус.
Он примеряет на себя мастерство
Рафаэля, Рембрандта, Тернера, Коро.               
Ибо, как повелось еще со времен
библейского Адама,
мастер творит до тех пор,
пока жизни его не исчерпается срок.


3

Дали выступает против красоты,
Никас борется против лесной колдуньи.
Чтобы избавиться от художественной слепоты,
изощряй в трансцендентном заветные свои думы.

Дали выступает за сложность, конкретность, зрелость.
Никас – за ностальгию и Мону Лизу.
Выбери смолоду по плечу своему дело
и старайся смотреть на него сверху, а не снизу.

Дали выступает за разнообразие, иерархию.
Никас – против бумажных людей
и женщины-птицы с веером.
Превозмогай гармонией своих чувств анархию,
равняйся в силе выразительности на Вермеера!

Дали выступает против однообразия,
уравниловки, коллектива.
Никас – за молящуюся Мадонну
во время дирижаблестроения.
Каждый из них есть другому альтернатива, –
такова природа уважающего себя гения.

Дали выступает за метафизику, фанатизм, театр.
Никас – против Ангела,
праздника распятия, Венеры.
Художник ведёт битву с холстом как гладиатор,
ибо в искусство его велика вера.

Дали выступает против музыки,
политики, прогресса.
Никас – за призрачную женщину
сквозь зеленые занавески.
Художник ведет себя иногда как агрессор,
имея к тому довод достаточно веский.

Дали выступает за индивидуальность,
постоянство, архитектуру.
Никас – против солнечного затмения
и  перелистывания Библии.               
Если бы человек совсем
перестал почитать натуру,
то живописцы давно б
от осужденья погибли бы.

Дали выступает против молодости,
механичности, абстракции.
Никас – за итальянский дворик,
 Каспийское море и горный пейзаж.
У того художника в творчестве растут его акции,
кто с выгодой умеет использовать эпатаж.

Дали выступает за эстетику против природы.
Никас – против Евы,
но за семь переходов во времени.
Никас не будет вздыхать, ожидая у моря погоды,
как не отдаст Дали женщинам своего семени.

Дали выступает против кино,
шпината, оппортунизма.
Никас – за воспоминания о Венеции,
но против униженья России.
Сколь может быть тяжела
 нижняя планка цинизма
и как ее приподнять,
не имея достаточной силы?

Дали выступает против
 солнца, Востока, Будды.
Никас – за последний поцелуй
 Иуды раз в сто лет.
Настанет ли время такое,
что непременно будут
благоденствие, мир и радость
на этой лучшей Земле?

Дали выступает против
Микеланджело и революции.
Никас – за магический шар
надежды и картину детства.
От неизбежности космической эволюции
человеку все равно никуда никогда не деться!

Дали выступает против Рембрандта,
но за маркиза де Сада, традицию и  луну.
Никас – за два мира в едином образе,
но против Фортуны и состоянья на море.
Без любви, как известно,
легко превратиться в нуль,
то есть в овал,
внутри которого сплошное горе.

Дали выступает за ультрацивилизованные
предметы и современное искусство 1900 года.
Никас – против Нострадамуса
за прелюдию на тему Ханса Ван Мариеса.
На истинное произведение искусства
всегда будет мода,
а на продажах аукционных публику
будет шокировать горячая атмосфера стресса.

Дали выступает против
диких предметов за Возрождение.
Никас – за натюрморт в стиле
помпейской живописи против сна сюрреализма.
Оставит ли когда-нибудь
художников наваждение
как нескончаемая похвала
давно устаревшего модернизма?

Дали выступает против
философии, призрака, медицины.
Никас – за сон той ночи,
когда звезда упала с неба.
Ходят среди людей
хитрые вездесущие капуцины,
алкающие ярких зрелищ
и полных амбаров хлеба.

Дали выступает за мечту, Рафаэля, Запад.
Никас – против двух ликов
в цветовой гамме вечера.
Если художника возбуждает красок запах,
то в его отношениях с женщинами
будет такое замечено!

Дали выступает против женщин, мужчин.
Никас – за две протянутые руки в интерьере.
Если у художника нет
жаловаться на жизнь причин,
он станет первопроходцем
искусства в своей живописной манере.

Дали выступает за религию,
магию, Гала, самого себя.
Никас – против гибели богов
во время праздника в Венеции.
Если художник творит,
 весь окружающий мир любя,
Значит, он унаследовал
духовную славу Рима и Греции.

Дали выступает за Вермеера
против гор и скептического времени.
Никас – за философа тех лет
и возвращение египетских обрядов.
Слабому не осилить в искусстве
рогов Леонардо бремени,
не испытать никогда
высшего вдохновения радость.

Дали выступает
за мягкие часы и веру,
но принципиально против всего,
что ему не по нраву.
Никас своим искусством
Провозглашает сюрфутуризма эру,
поэтому он, как и Дали,
с избытком себе самому равен!


4

Америка, три прекрасных свидетеля
рождения новой музыки
как похищенье Европы.
Битву гигантов начали уж не дети ли
в память Александра Македонского,
оставив ропот
на летний сон в путешествии из Греции в Рим,
на жизнь и смерть как сон сюрреализма.
Когда в пути устанет пилигрим,
он вспоминает время эллинизма.
В ту пору мудрость времени Дали,
как избиение Христа, еще не знали.
Цветы в честь Леонардо не цвели
и Леонардовых рогов не ожидали.
Кубический сюжет на тему Дон Кихота
и Санчо Пансы – преданного друга,
пусть даже и разгневает кого-то, –
всё будет добрая художнику услуга!
Купанье мальчика во время, о, Венера,
метеоритного дождя в двойном пространстве
в Венеции – такая вот манера
живописать в любви и постоянстве
из года в год упорного труда.
Шарада Нострадамуса – начало
в мире небесного – ступай скорей туда! –
духовного. А если будет мало,
смешай все порошки в небесный сон
той птицы, что в истории событий
с Кассандрою вещала в унисон –
тогда поймешь, как чудо может сбыться.
Шарообразное оставь ты представленье
о том квадрате, что не раз являлся кубом.
Жираф в воде – не это ли явленье
утратившей всех сыновей Гекубы!
Во время праздника в Венеции забудь
о гибели богов, но Апокалипсис
всегда предчувствуй, ибо в этом суть
души, освобожденной от окалины
тех изваяний каменных в пространстве,
открытом Пушкину иль деревянной птице,
поющей в Болдино, как в сюрреальном трансе.
Где взять живой воды, чтобы напиться,
и тем избавиться от сна Дали, когда
он был цыганкой на ноге хрустальной.
Как памятник, имея редкий дар,
Дали нам открывал свой мир астральный.
Благословлял его Апостол новой эры
в Константинополе, точней – в библиотеке.
Чтоб испытать всю крепость своей веры,
инкогнито он долго прожил в Мекке.
Всех представлений утопических химеру
во время сна ты смело уничтожь.
Пусть краток будет сон, но помни меру
и книг Дали в библиотеке не тревожь!