Ночь

Ноябрь, пора домой, конец романам,
не удержаться на ветру самообманам.
Совсем ушла из города природа
и не оставила народу кислорода.
В пододеяльной мозговой истоме
есть радость, непогода там, мы в доме.
Наш дом - кровать, и дело наше - спать,
таков закон и естества печать.

Без окон и дверей дома полны людей.
Без окон и дверей брандмауэр нелепый,
пустой лицом кирпичный прохиндей,
архитектурный ноль, бессмысленная  крепость.
Буфет скрипел, фальцетом пел паркет,
до дубль бемоль дробился табуретно.
Как бесит, чуть затихло, снова свет,
проклятье, рык двойной мотоциклетный.
И обреченно ждешь, продолжится гудеж,
и повторение стеклянных извинений
серванта, люстры, бра. Без изменений.
Сон улетел как порванный пакет.
Просыпался беззвучно сахар страха,
присутствие, лохматый в шторах свет,
без запаха, без цвета, звука, взмаха.
Падение затихшей глубины.
Чего бояться. Нечего. Подушка
ползёт и стали не видны...
Как холодно и почему-то душно.
Углы и тени, и косматый... Ой!
Сидит на одеяле домовой.