Поход в Центральную Азию

Поход в Центральную Азию

Со мной дружил полковник Гром,
а также медсестра Зарница.
Мы шли отрядом напролом
по бездорожью, вереницей,
чтобы познать законы службы,
законы дружбы на века,
чтоб охватить как можно глубже
владенья нового врага.
При каждом шуме иль угрозе
мы дружно прятались в обозе
и целовались с медсестрой.
И только следовал отбой,
мы сразу медные медали
солдатам преданным вручали,
кто с нами рядом до поры -
контрактникам из Бухары.

Зеленое наступление

Ползут леса, штурмуют горы,
кротами корни роют норы,
и вырастают дерева,
на ветки серая сова
садится, папоротник рядом
плодит вокруг свои армады.
С ним вместе желтая трава,
в полночном шелесте слова,
увековеченные в листьях.
Полесный староста и мистик
с холма следит за горизонтом,
где боль границ и их движенье,
где продолжается сраженье,
где жизнь шагает в наступление
на штурм гранитных бастионов.

Тяжелые жилы

Тяжелые жилы жеманства,
изгибы колен и локтей,
сквозь дымку запойного пьянства
мне кажутся глубже, нежней.
Сквозь принципов рухнувших груды
слова бесконечной тоской
и старой истертой посудой
звенят, как солдатский отбой.
И чужд мне колчаковский вихрь,
и мне так вредна полынья.
Коль можно задействовать стихо,
Есенин - пример для меня...
Повешусь в "Астории" тихой
на жилах жеманства и я.

Война и мир

Домики с крышами треугольными,
велосипеды с быстрыми колесами,
поля с подсолнухами и кукурузой.
Штаб армии с лампами настольными,
бронемашины с подвыпившими матросамим,
траншеи влажной гипотенузой
стягивают катеты и редуты,
на дне побулькивает вода.
Мир сменился войной как будто,
хоть мира не было никогда.
Я высовываюсь из люка,
башня танка, весна, луна,
сны исхожены кем-то, скука...
С белым длинным лицом война,
ветер с черным лицом мамлюка.

Конец эпохи

Разлетались голоса-осколки,
расплывались паруса-челки,
не хватало на ветру вдоха,
завершалась на земле эпоха.
Слышен танец был теней грозных,
штурмовали пауки сосны.
И висели на гвоздях ржавых
объявления прибыть в гавань.
Рвали птицы у воды глотки,
странно вытянулся лик лунный,
и садились мы легко в лодки,
и садились мы легко в шхуны.
В уголь моря мы гребли дружно,
и работали еще службы,
и насвистывал матрос старший
поппури ушедших лет наших...

Моя трагедия

Пришел ко мне Владимир Путин
и съел один все тутти-фрутти,
пришел ко мне Сергей Лавров
и скушал весь узбекский плов.
Пришел ко мне Дмитрий Медведев
и вывез на велосипеде
мою единственную леди,
последнюю мою...
Теперь, как дальше жить - не знаю,
мне не с чем выехать в Израиль,
страну волшебную без края,
последнюю мою...

Дискобол

И дискобол вдруг все таки метнул
тяжелый диск из мрамора, как блюдце,
он треснул сам и расколол луну,
под звон осколков мне пришлось проснуться.
Атлет античный встал после броска,
прервав на время времени теченье.
Свисали словно пейсы у виска
мгновения, мгновения, мгновения...