Полевая дорога Алексея Тимонова

                К Богу ведёт полевая дорога
                Хайдеггер               
 … Пишем – не читают, поём – не слушают. Но пишем и поём. Зачем? – Мы жаждем, чтобы нас услышали земляки: нам друг без друга – смерть. А смерть – это вам не в отпуск сходить: это навсегда, возврата не будет. Наши поэты и наши читатели – лишь друг другу мы нужны как собеседники. Всем остальным нужны мы только как рабсила. По сути, идёт бой. Да, наши великие творцы бьются и бьются  за Русь, за всех нас. Но бой жесток. Нужна помощь. Вот почему и пишем, и поём.
…Душу крутят обиды и боли,
Кто поможет? Искать ли врача?
А поможет мне полюшко-поле,
Стайка юных берёз у ручья.
А дорога! Такая подмога!
От тоски исцеляет ходьба.
Жизнь моя – полевая дорога,
Как призванье моё. Как судьба.
            
     Полевая дорога и привела автора этих стихов – Алексея Тимонова – в страну-поэзию. Эта дорога, проходя вдоль морей ржи и пшеницы, около облаков цветущей гречихи, что гудели пчёлами и пьянили запахом мёда, приводила поэта на холмы и взгорки откуда лучше была видна бескрайность родного края и его красота. Но и те «обиды и боли» появились в душе и в стихах, конечно, неспроста и не вдруг. Поэта радует «стайка юных берёз у ручья», а ведь сегодня кое-кого радуют другие берёзки: недавно мои молодые попутчики были в восторге, увидев брошенное поле, густо заросшее тонким березняком. Эти берёзы были похожи на вражеское войско с пиками, которое встало из-под земли в нашем глубоком тылу… А наш поэт – стреляный: воробей: его на мякине не проведёшь и оголтелая критика нашего прошлого ему глаза не замылит.
… И земля от восторга дрожала,
А они – то туда, то сюда.
Что с тобою случилось, держава,
Где застряли твои поезда?

     Конечно, земля дрожала не только от восторга, и всё-таки главное тут в ответе, который даёт сам поэт:
Что возить, если смолкли заводы,
Если фабрики скорбно молчат.

   Читаю стихи Тимонова и вспоминаются слова В.Коневского: «Никто пройденного пути у нас не отберёт». А ещё этот замечательный прозаик называл перестройку – перекраской.
И опять был прав.
   Да, времена, похожи на дома: они тоже строятся людьми. Мы построили хреновину. Кто нам виноват, что у нас под носом «прорабы перестройки» утащили стройматериалы, а потом и бригадиры реформ, выполняя наряд своих архитекторов, строили и строят из воздуха, лишь на бумаге, или в реальности, но то, что падает и рушится.
…Им, пронырливым и пошлым,
Дано бороться с будущим и прошлым.
      
    … Сегодня мало читают. Или мы плохо пишем? Не знаю. Но у Тимонова Алексея немало хороших стихов:
Не укоряю жизнь,
Что есть в ней чёрный час,
Благодарю, что есть
Минуты светлые.
Жизнь никого не ждёт,
Идёт за годом год
Вперёд идут часы
Поспешно тикая.
Но время сбавит ход,
И к нам с небес сойдёт
Минута светлая,
Минута тихая…
   
   Разве это не прекрасно: даже в несусветное ненастье не падать духом и верить, и давать надежду. А с каким юморком он пишет:
Дайте перо! И бумагу. К сраженью
Тянет беднягу – ну просто беда.
Странная тяга к стихосложенью
Не принесла мне большого вреда.

     И даже более того:  поэт где-то радуется, что ему за труды праведные
Осень неожиданно вручает
Орден Красного Кленового листа

   Этот образ мог придумать только человек из прошлого века, у которого:
Душа навсегда осталась
В родимом двадцатом веке,
А в новый век, как ни странно,
Душе ничуть не охота.

   Что тут скажешь? – Требовать от поэта сегодня лишь оптимистичных строк нельзя: оптимизм рождается лишь после великих общенациональных побед и свершений, когда чувство победителя властвует над всеми другими чувствами.  Кстати, своё первое стихотворение Тимонов сочинил после полёта Юрия Гагарина в космос. Тогда, конечно, он и представить не мог, что через сорок с лишним лет,  глядя на столицу, напишет:
Это не российская столица,
Но Запада крикливый филиал.

      Нет, поэзия – это не учебник истории, который взяли моду каждый раз переписывать  в угоду новой власти. Поэзия – это летопись времени, это дневник души, которая не переболела стихами как перебаливают корью. И почему бы нам тут не вспомнить слова Уинстона Черчилля. Он сказал, что политик, это тот, кто думает о предстоящих выборах, а государственный деятель тот, кто думает о будущих поколениях. Так вот: поэт, настоящий поэт, несомненно, – это государственный деятель. Правда, может быть, где-то и чересчур наивный. Он всё никак не может понять: неужели трудно сделать самое простое дело – не терзать, не дёргать, не злобить добрых людей? И почему власти забывают, что
…Когда попирается Божий закон,
Нет ни смыла, ни правды в законах земных.

   И всё равно – душа живая тянется к свету. Какие классические строки:

Ужель грядущий век
Печаль мою умножит?..
Но светит свет, и тьма
Объять её не может.

    Да, кто-то поёт лучше, но это не повод отказаться от своих песен. Поэзия – не хоровое пение, здесь каждый дует в свою дудку в своё время, не глядя на дирижёра, роль которого жаждут сыграть иной раз «верхи», а иногда и «низы», требуя привычного, обычного, не горького... Во всей этой несыгранности и разноголосице я слышу и чувствую гармонию.
И совсем не чужбину взыскует душа.
Ищет Бога она. Ищет Русского Бога.
И до Бога душа наконец-то дошла,
Так как к Богу вела полевая дорога.

   Марина Цветаева сказала, что «поэта далеко заводит речь». Вот и Алексея Тимонова далеко завели его стихи и его полевая дорога: нет ему теперь обратной дороги из страны поэзии.