Сентябрийская дева

***

"Сентябрийская дева"

Дожди, как спам – все чаще, чаще...
И ржавым остовом из тьмы
Всплывает хосписная чаща,
Которой сутки до зимы.

Да я и сам – встаю из гроба,
Из саркофага соцтруда.
По тополиным длинным ребрам
Колотит бледная вода,

И дышит в трубку водостока
Октябрь, охрипший на ветру,
И номер птичьего потока
Прилип к утиному перу.

И старый парк свиреп, как голем,
Как наступательный рубеж,
И он под дозой аллегорий
Самоубийц зовет к себе.

Портрет зари безвкусен, бледен.
Седые дали – сны Дали,
А я слежу за странной леди,
Что ищет вновь меланхолин...

Она меня чарует тайной,
В глазах – дорога на парсек,
И выразительной деталью
Упругость, сжавшая корсет.

Её зовут капеллы скверов
В такие дни – как дни сурка,
И в шляпке траурная эра,
И в кольцах узкая рука.

И ей как Богу одиноко
Среди детей календаря –
Живёт паломницей в чертогах
Закрытого монастыря.

И холод, может быть, собачий
Её изведала краса.
Она порой так странно плачет,
Что слезы льются за глаза –

Не знаю, что тому причина.
Зовет пурпурный серпантин.
Я нахожу в себе мужчину,
Что хочет женщину найти.

Я выхожу в глухую осень,
Накинув легкую печаль,
Где доиграл оркестр стрекозий
"Ах, лето-летие, прощай",

Где рыщут в рощах сентябрицы,
Где косогор – кривой забор.
Где вицы метят в роговицы,
Как в бычий круп – тореадор.

Равнины, дали, долы, степи,
Побег грозы и чабреца,
Сжимают палевые цепи –
Им ни начала, ни конца

Как удушающе прекрасно
Бежит и падает листва!
Мне Осень – мать, на сердце красном –
Штрихи тоскливого родства.

И звон бледнеющего гонга
О ночи землю возвестит,
И я встречаю Незнакомку –
Бутон укутанный в сатин,

Где обнаженные химеры
Глядят на город свысока,
В пустой собор Любви и Веры
Взошла по траурным венкам.

Она венчалась здесь когда-то...
Теперь – все брошено, взгляни:
Здесь сам Христос – чертом рогатым –
Глядит с гниющих крестовин.

Увы, наследье Готикана
Ордой времён разорено,
И град заходится в канкане,
Виляя ножками колонн.

Сюда пришли другие люди –
Их бездорожье привело,
Чтоб вырвать музыку из лютней,
Чтоб цельность ставить на излом.

Теперь здесь крысы, крысы, крысы...
Крысинск, крысинцы, крысота...
И крысоловка – как актриса,
Чья роль безлика и пуста.

Парад общественных борделей.
В толпе не встретится Монтень.
Не начинается неделя.
"И дольше века длится день..."

И этот город, этот хорор!
Плодя плодит, плодит плодя!
И спит духовность под забором,
Себе жилища не найдя.

Прошла эпоха равноденствий.
Углам умов не знать лучин.
Лишь в тайных помыслах младенца
Крысиный хвост неразличим...

Но монастырь Любви и Веры
Еще взирает свысока
На умирающую эру.
И в мирре белая рука.

Сюда приходит Незнакомка:
Всегда – трагически одна.
Лимонный звон кривого гонга –
На крест осыпется луна.

Она рукой венок поправит,
Пройдет по мрамору кольцом,
И расцветающее "Амен"
Вновь озарит её лицо.

И пробежит искра по стану –
Так стих вплетается в тетрадь.
Она уйдет...  А я – останусь
Ночи под мрамором внимать...
...
...
Я сам не знал, что буду мертвым.
Я думал – бред, а вышло – свет.
Мои года – мои когорты.
Мне сорок лет... Мне двести лет...

Я сам давно уже не помню
Который час, который век?
И только истинной любовью
Согрет кладбищенский ночлег.

И я порой встаю из гроба,
Душой кочую по следам,
По тополиным длинным ребрам
Бегу, как бледная вода.

Я сам – холодный незнакомец.
Несу тюльпаны в монастырь,
И в шляпе – траурные комья.
И в лике – каменный пустырь.

Я мертв... Я это забываю.
К тебе на кладбище хожу
Ты тоже – роза неживая...
И ты лежишь... И я лежу.

И я любил, и ты любила...
Но кто нам прошлое вернет?..
________
"Все это было, было, было –
Свершился дней круговорот"

***