Крыша

;;Дуновение ветра - из открытого настежь окна. За подоконником теплый металл крыши. Сидеть в комнате было жарко, хотя солнце уже садилось и теперь смотрело на город через горбатые конструкции портовых кранов. Мы выползли на козырек. 
Взяли с собой вино. Сегодня красное сухое. Вчера было белое - эстетство требует периодического изменения рациона.   
От крыши, заката в портовых кранах и вина всегда возникает поэтическое настроение, которое рождает миллионы ненужных, лишних мыслей. Вот и сейчас.Еще полчаса молчания - в этом молчании мы сидим множество раз, вечность философствующего молчания в вине, устремленная вперед. Через мгновение я переглянулся с другим - это мы поняли, что она же, эта вечность, устремлена также и назад. Абсурд, абсурд, и повод для понимающей улыбки. Сколько мы так уже сидим? Сколько уже сидели? Сколько еще будем сидеть?   
Крыша в закатных лучах - остров, окруженных темными провалами дворов и улиц.   
Если сейчас ничего не сделать, значит так и будем сидеть на этом острове из раза в раз, из вечера в вечер. Дежа вю. Окопная война. Вылезли на бруствер, изготовились к атаке, но снова и снова приказ вернуться на исходную позицию. Снова мысль - мы поколение, уже научившееся вылезать на бруствер, но все же не более того.   
А другой внезапно встал и осторожно спустился по скату к краю крыши. А через мгновение он уже висит на руках, уцепившись за козырек, ногами в пустоту. На лице его кошмарная улыбка. Это я уже тяну его назад и вижу его лицо в темноте.   
На крыше больше сидеть не хотелось.   
Зато теперь в тысяче никаких сцен на крыше появилась одна страшная. И еще. Голос другого за спиной:   
- А вытащил ли ты меня или мы оба лежим в глубине? У меня была мысль отпустить козырек и схватить тебя за руку, протянутую мне, и увлечь тебя вниз. Я не знаю, сделал ли я это или повиновался тебе, тянущему меня наверх.   
Я пожал плечами. Тогда мы на другой крыше. А внизу ходят люди и, слава Богу, не смотрят наверх.