Статис Каввадас. Переводы

Переводы из книги "Скрытные жизни"

***

Завидую Вуди Аллену.
Когда-то у меня его картины желание влюбиться вызывали.
Как стать мне на него похожим?
Сейчас мне кажется, что он значительно моложе,
чем я, и на экране многомерном
живет ту жизнь, которую прожить я не успел,
да и не мог прожить ее наверно.

***

Хочу жить, как мертвец, чтобы меня никто не знал,
чтобы бродить никем не видимым по улицам любимым,
чтоб не гнались за мной долги мои и чтоб не лицемерить,
прикидываясь кем-то.
Чтоб путешествовать свободно по весне
и прятаться зимой в тепле, средь сказок,
холодными ночами, влюбляться вновь и вновь
в порыве бестелесной страсти,
как будто призрак, и знать, что боги снова
лишить меня в любой момент готовы
и этого столь крошечного счастья.

***

Когда-нибудь
После веков раскаяний,
после веков забвения
после скитаний бесконечных по царствам мертвых
тебя найду я.
Друг друга мы узнаем, и слезы сами потекут,
мы будем ненадолго даже
веселыми беспечными опять,
похожими на детские игрушки наши.

***

Не хочу слушать новости
в этот холодный воскресный вечер,
не хочу, как вор, скрываться в кино,
не хочу превращаться в кого-то еще.
Сижу на кровати, выключен свет.
Восемь скоро, наверное…
Время, когда колокол отчаяния
зазвонит, и во мне проснутся голодные демоны.
Выдержу. Душа моя в ознобе и в поту
без ангелов и без чудес.
Мне б продержаться только эту ночь.

***

Он из своей кровати, из комнаты своей
следил за тем, как за окном темнело небо,
он слышал голоса сирен.
Он различал разнообразные шумы домов и улиц.
И городок, и небеса качнулись,
потом раскачивались безмятежно
внутри его души
во всем великолепии их нежном.

***

Не знаю, как попал сюда,
как сложно все снаружи.
Живу я, спрятавшись в нору,
ненужный никому, бесшумный.
Я лишь марионетка, боящаяся вдруг не умереть.

***

Не стоит посещать, мой друг,
торжеств любви жестокие пиры,
оттуда возвращаются с позором и очень постаревшими.
И твой удел – любовь издалека,
чтоб музыка в тебе струилась тоже
мелодией от тех созданий кто,
никак принадлежать тебе не может.

***

Что сто’ят все эти беззвучные стихи,
коль нету жизни после жизни,
и пусть полуреальной, пусть ветрено-воздушной,
чтоб наизусть читать их и учить
в раю идей и мыслей лучших.

***

Мы выросли в соседних комнатах
и, кажется мне, видели друг друга
постоянно сквозь стекло.
Через стекло мы видели друг друга,
как каждый был из нас влюблен,
как расцветал, болел,
О, как через стекло друг друга понимали мы
и чувствовали, как самих себя.
И за стеклом тебя увидел я
в последний раз перед твоим уходом.

***

Не выгоняйте из дома мертвых,
нам так нужны их образы, их вещи,
любые вещи, что внутри нас
пробуждают  о них память.
Ведь Память наша о тех, кто нас любили,
и есть наш дух земной и наше благородство.
Их забывая, становимся мы хуже,
живыми скатываясь в пропасть.

***

Сейчас уже нет у меня
такой роскошной форы, чтоб размышлять
поэзия ли то, что я пишу.
Хочу одну лишь фразу каждый день,
словно сердечное лекарство по утрам,
чтоб был я просто в состоянии дышать.

***

Среди развалин убежавших лет,
меня восторг ждал - девочка-циркачка,
меня очаровал однажды танец твой.
С тех пор минуло двадцать лет.
Но это ты! И это еще ты!
Тогда была ты незнакомкой,
полна энергии,. Я гнался за тобой
по небу, сквозь туман ночной,
там, над террасами и крышами Афин.
Но ныне грусть в глазах твоих,
как зеркало моих страданий и седин.
Хочу тебя все глубже и мучительней, чем раньше.

***

Контакты с миром мне причиняют боль.
И в этот вечер лишь контакты дружеские
мое пронзают тело,
и лишь объятия извне на память оставляют мне.
Мне здесь не нравится,
хочу, чтоб были полусвет и сон,
чтоб были мифы женщин и лекарства слов,
и мертвых праздники на небе.

***

Чтобы ее добиться,
ты предал всех и вся.
Ты опустился, став торгашом обычным,
старался быть похожим на других,
носил хитон тщеславия.
Однако и сейчас
к тебе она питает лишь презрение.

***

Твоя рука в моей руке,
твое сердце стучит рядом с моим.
Лишь этого всегда хотел.
Мы дети - хоть и состарились -
мы дети, брошенные заколдованные
на путешествующем небе.

***

Изысканная нераида,
касанья твоих пальцев
бальзамом были на моей сиротской коже,
и я так хотел расплакаться
в твоих объятиях.
В каком аду, скажи мне,
в какой же мгле,
в каких одеждах ложных
появишься ты вновь?

***

Я, как ракушка,
где страсти
словно призраки на время остаются.
В пустом жилище воспоминания ночами
свой излучают свет.
Я снова задаю себе вопрос:
каков мог быть вкус жизни, если
скрывали бы какой-нибудь секрет
плоды, что выращены солнцем?