Письма 12. 87, 12. 88 годы

Любови (в девичестве Жаворонкиной).

1    ***
Экзотикой страны чужой
из бирюзы спешил рассвет,
солёной каплей щёку жёг
на годы, оставляя след.

Камнями онемевших ног
не обойти друг друга нам:
Венчает Вечность звёздный храм,
стучит вселенский метроном
деля секунды по частям.

Звездою искорка горит
непобедимо чернотой,
удержит память каждый миг,
что был с тобой.

Не кандалы держали шаг
к твоим ногам,
заворожил жестокий маг,
влюблённый сам…


2 ***
Расставания ритуал плавая туманом
моё сердце поразил горестным дурманом.
Милосердием лечить не умела ночь,
метроном разлук спешил, убегая, прочь.    

Опрокинув небосвод, обрывая взгляд,
лайнер рвался на восход, только я назад!
Оттого в груди болит, словно яд разлит:
Далью ангел мой летит, плакать не велит.

Исчезающие дни длинной чередой
все сливаются в один, тот, где мы с тобой....


3 ***
Тайным миром чудес,
бездной неба и морем
задремавший утёс,
словно сказочный терем.

В тёмно-карих глазах 
утонувшее сердце,
мёд на нежных губах
за таинственной дверцей.

Не арктический лёд,
камень сердце расплавит!
Неизбежно зажжёт
долгожданный рассвет,

новый день не минёт,
луч рассвета ужалит,
почтальоном доставит
мой прощальный привет.



4 ***
Траурных ресниц печальный веер
открывая тайны мирозданья,
предрешил короткое свиданье
времени на время, смежив веки.   

Ни благоволеньем Высшей Власти,
ни тоской осеннего ненастья:
Ураганом поглотившей страсти,
кандалами стали на запястья!

Улетев, пером сплетая рифму,
необъятность мыслью обнимая,
в дальнюю Вселенную без края:
Без тебя любви земной не мыслю!

За окном снежинки небосводом
кружат хороводы невесомо,
прижились в душе моей как дома
маленькие ласковые гномы.
               
О любви, придумывая песни,
ночью навевают образ милой,
отнимая утром сон чудесный,
дарят мир, прекрасный и унылый.

      
5   ***
Стеная кладбищенским камнем,
стеною старинной тюрьмы,
придавлены камни веками,
веками подавлены мы.

Неслышно живым голосами,
сквозь чаек надорванный крик
шампанским, наполнив бокалы,
вернём исчезающий миг!

Нам времени бег неподвластен?
Нет! Всё Мирозданье у ног!
Мираж, уплывающим счастьем,
манит за незримый порог.

Где пенною, пьяною влагой,
устами сливались в былом,
на башне над бездною рядом
летели с тобою вдвоём.

Объятие вечное свяжет,
способность влюблённых мечтать,
сплетая невидимой пряжей
не силы, его разорвать!

Мелодии тайные, слыша,
теперь настоящим живём,
не тушью в грядущее пишем,
по памяти, вечным пером.



6 ***
Заманил охотника витриной
магазин охотничий, случайно,
словно персонажем на картину,
словно чары временные тайны.

Карабины, патронташи, пули,
капсюли, патроны дефицитом...
Как пчела, влетев в знакомый улей,
Мастер, позабыв о Маргарите.

На минуту, может быть, не дольше,
так забвение продлилось долго,
только неизвестная дорога
от порога зазмеилась дальше.

Кану бездной или поднебесьем,
миражами тайными одето,
сквозь туманы, улыбаясь детством,
колыбельной песнею поэта.

Смертною тоской глаза подранка,
капли крови на багряных листьях,
завела любовная приманка,
хоть повадки у неё не лисьи.

Разливаясь поднебесной синью
расцветила радуга земная,
украшая райскую долину:
Там влюблённых Вечность принимает.


7               ***
Перо, блистая лезвием опасным,
бесстрастно сердце выбрало и вот
Амур, стрелой пронзая ежечасно,
прицелится точнее и убьёт!

Никак не по пути знакомый город!
Спеша иным суровым берегам
по рёбрам колотил тяжёлый молот
дорогу, пробивая сердцу там.

Прошедшему никак не измениться,
что было – невозможно позабыть!
И не последний раз Творцу молиться,
и нежностью тебя благословить.

Таков язык? Без сожалений вырвать!
Палач таки обязан твёрдым быть:
когда закончит начатое дело,
готово в полнолуние завыть.

Лишь юность беззаботная, не знает
печаль разлук и горечь седины,
в волшебный мир влюблённая летает,
взирая наяву цветные сны.

Листок из стопки, словно сердце вырвать!
Всегда сценарий: Быть или не быть?
Закончу за полночь бестрепетною рифмой:
Мадам, письмо, извольте получить.


8         ***
Свет и тень не устали меняться..
Солнце, утром встречая привычно,
провоцируя страстные речи
рецидив, вызывал поэтичный;

Сургучом опечатывал сердце
ненадёжною, хрупкой  бронёю,
жаль, легко поддаётся умельцу…
За околицей, у водопоя

окропляла живою водою,
обвивала руками, и взглядом:
Громом грянувшим рушились горы
малой каплею вечности рядом.

Упиваясь подругой беспечной,
поцелуи послушно привычке –
расставания без сожаления,
проза, пошлая фраза в кавычках.

Перепачкал бумагу напрасно?
Ум за разумом? Всё не понятно?
Развлечения эпикурейца,
что себя ублажает приятно?

Почему так устроено странно?
Ясный свет, исчезая во мраке,
укрывается далью туманной
унося силуэт в чёрном фраке... 


9 ***
Улыбка горит ярче майского солнца,
смеёшься – звенит колокольчик весны!
Шелковою нежностью локоны вьются
принцессы прекрасной волшебной страны.

И взгляд твой бездонен и трепетно груди,
и губы твои обжигающий жар!
Избранник любви в отдалении бродит,
не смея лететь мотыльком на пожар.


10 ***
Земля укрывается таинством грёз,
как время обвёрнуто собственной тенью, 
красуется россыпью видимых звёзд,
сгорая зарёю на грани забвения.

Все блёстки, в колодец встречая зарю,
спасая красу от колёс колесницы,
тем искры спасённые миру дарю
их, вновь засветив за угасшей зарницей.

 В безумные ночи резвилась, лаская,
 палила огнём обнажённой души:
 Как, заживо страстью безмерной сгорая
 тебе на рассвете уйти разрешил…?    

        87 – 88 годы.


      ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО

По памяти измученной бродить?
В грядущее заглядывать украдкой,
Где Рай и Ад свои Врата закрыть
не смеют в бесконечности превратной...

Как вдалеке свой пользуешь удел?
Живёшь Любовью, или же наполовину
за чередой незавершённых дел
летишь неведомо, сорвавшейся лавиной?

Есть трепет жил, стеснение груди?
Прошедшее исчезло безвозвратно?
Лишь в зазеркалье пристально глядим,
лишь чарами маним его обратно...

Отправлено в невидимый эфир,
мы исчезаем с бренною кончиной?
Хрустальным звоном тризна или пир
для вечности достаточной причиной..?

За чередою глаз других и губ,
за зеленью и золотом листвы,
под медный гром Иерихонских труб
с тобой теперь на: Ты, или на Вы?

Риторикой любимую вернуть?
В бессмертие, уверовав блаженно,
жаль, над строкою вечным сном уснуть
вторично вряд ли повезёт уже.

Лишь для тебя умею написать
бессмертные, высокие слова!               
И нет нужды от бед любви спасать:
Не страждет отсечённая глава.
    88 год.