Разменяйте сторублёвку - подборка

КОЛЬЦО  ТИШИНЫ

О, Господи, дай ты мне силы
пройти по кольцу тишины
в красивой до боли России,
и камень сними мне с Души,
чтоб мог я понять невезенье,
сыграв соответствия роль.
Всего на одно лишь мгновенье
остаться собою позволь.


Я  ПРОДРОГ

На ветру осенних буден
я продрог на поле ссор.
Бьет остервенело бубен,
повторяющий позор
современного разбоя,
в межсезонье тишины
выхожу я из забоя
перевернутой страны
на поверхность отрицанья
безглагольных дней тоски,
где отсутствует мерцанье,
рассыпаются пески
непросушенной тревоги
по дороге в никуда
мучают одни подлоги,
где провисли провода.


НЕ  ЖДУ  ИЗВИНЕНИЙ

Я падаю в пропасть сомнений,
впадаю в маразм суеты.
Не жду от тоски извинений.
Страдая, попал под винты
престижной тусовки, наветов.
Карающий меч занесен
над легким безумьем Поэтов.
Открыт браконьерский сезон.


НА  ИЗГИБЕ

Накину печаль я на плечи,
тоской подпояшу себя.
Пусть градом осыпет картечи,
туманом накроет судьба
моё нежелание славы
на странном изгибе страстей.
По лезвию новой забавы
иду под восторг новостей
по полю тревожного чувства,
по краю проклятий в огне
язычества с долей искусства.
На самом заиленном дне
озёрной заманчивой глади
поверх отражённых лучей,
бегущей строкою в тетради
сверкает безумье свечей,
зажжённых осеннею стужей
в красивый, как миг листопад
я скину печаль и по лужам
пойду через поле на сад,
цветы где давно уж завяли,
поникли головками вниз.
Там солнце недавно сияло,
шумела весёлая жизнь.


ОТСТРЕЛ

Ведется отстрел гениальных
Поэтов российской земли.
И повода нету банальней -
позёмки в словах замели.
Убили Васильева Павла
и Осип погиб в лагерях.
Им этого, видите, мало -
развеяли по ветру прах.

А Пушкин убит на дуэли,
и Лермонтов там же погиб.
И дула смертельно чернели,
чернел, извиваясь, Транссиб.
Опять вызывают к барьеру
Поэтов подонки Земли.
За истину гибнут, за веру
Поэты печальной строки.


КАРЛИК

Разменяйте сторублевку,
ну хотя бы на рубли.
Мышь куплю вчера полевку,
завтра взмою от Земли,
улечу пространство лета,
быть может, что-то заплачу
я за новый стиль Поэта
и поставлю вам свечу
самовластные потомки
строк навеянных в ночи
виноваты, знать, потёмки,
и потеряны ключи
в подворотне перед веком,
наступающим спеша.
Но прикинулась узбеком
стародавняя Душа,
присмирела на безводье,
обожглась в осенней мгле.
Отпустил мой друг поводья
и помчались по земле
быстроногие лошадки
с жеребятами к реке,
надоевшие порядком,
уместились не в строке,
под строкою в промежутке,
на студёном ветре грёз.
Разделился на минутки
мною заданный вопрос.
Собирал его в едином
омерзении к себе
и, казался, исполином
карлик ночью на столбе,
разменявший сторублевку
на межзвездную капель.
Услыхал опять издёвку,
погрузившись в канитель
суеты в пространстве склоки
под кустом осенних дней...
Как мы были недалёки
от бессмысленных идей.