***

ГРАФОМАНИЯ


Мы,  графоманы,
Служим пьедесталом
Известным идолам
Давно усталым.


Но мы полны напора
И восторга: пора и нам
Вступить с судьбою
В торги.


Сказать ей хочешь, чтоб
Литература процветала,
Бери её такой, какая есть.
Она, чтоб одинаково
Питала любого, кто
За стол её смог сесть.



Урви для нас кусочек
Лакомый,
Не весь Шекспиру
Пирог маковый.


СВЕТОБРЕДСТАВЛЕНИЕ


У подножья горы лежали
Горы всякого хлама и вздора.
Я упросил Федору прибрать его...
По случаю конца нашего света,
Торжества, с ним связанные,
Ожидались грандиозные
И было бы неловко перед
Гостями с Того Света, окажись
Испохабленным последний парад
Нашей привычкой на авось: 
Сойдёт и так, как снег в горах. 


Сойдёт, никто не спорит,
Но иногда следует и совесть иметь.


УСТРИЦЫ


У устриц препротивный вкус —
Хоть и не пробовал, но знаю.
Решать причину не берусь,
Но очень живо вспоминаю, 
Как некая мадмуазель,
Прекрасна внешне, но упряма,
Меня с ума сводила тем,
Что устриц много поглощала.


О вкусах с женщиной не спорь,
О том приучен с малолетства,
Но устриц злостное соседство
Навек смутило мой покой.


Виной условие одно, 
Что сохраняла неизменно:
За каждый поцелуй её,
За каждое любви мгновенье,
Обязан ей я  поставлять 
Сих тварей в натуральном виде...

А если б захотела мидий?
Тут не уместен и Овидий,
А ведь был мастер угождать.


Таков, увы, девичий нрав:
Достань звезду с дневного неба!
Пиявки! Это ж стыд и срам, 
Но беззаботнице нет дела.


Тогда решился силой взять
То, чего ласке не досталось,
Но на душе, в который раз,
Пятно устричное осталось.


И сколько б ни твердили мне,
Что устриц ценят в высшем свете, 
Сижу отныне на диете
И насыщаюсь лишь во сне.


ТЕАТРАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ


Не напрягайте свою память —
Святая правда, а не враки,
Она стояла на галёрке,
Перекричать надеясь клаку.


Нашлись посредники и судьи,
Взывала публика к Шекспиру,
Но крикунов утихомирить 
Ей было явно не под силу. 


А между тем, Отелло чёрный 
Сжал горло белой Дездемоны,
А Яго, корыстный придворный,
Ему подыгрывал проворно.


И вдруг, на миг остолбеневши,
От спора отвлеклась крикунья:
Совсем недавно, как Отелло,
Она в том Яго обманулась.


Жил целый год у ней на даче,
Ел-пил, не в меру был проказлив,
Её увлёк мечтой о браке,
Как выяснилось, несуразной. 


Дождавшись смерти Дездемоны,
Помчалась дева за кулисы...
И там осталась. Снова Яго, 
На сей раз, совратил в актрисы.

Борис  Иоселевич