сегодня

Когда бы морскими полипами сплошь
Покрылся мой старенький макинтош
В ушах тихо голос бы зашелестал:
"А помнишь, когда-то ты славно летал?
Парил и кружил, крутил в высоте
Небесно-неповторяемые fouette.
То бочку ввернешь, то чакру фролова,
И сверху кричишь: Земля, будь здорова!
Зачем же ты крылья свои позабыл,
Сложил их, повесил, совсем запустил?" 
Я привычно взгрустнул и взглядом повёл
Свою конуру; здесь не то что орел,
Здесь воробью не сделать петлю,
А я уже сделал. Смело плюю
в глаза суке-жизни. На табурете
записка, петля и мыло в брикете.

А голос все шепчет: "Зачем же, зачем.
Ведь было же время. ты знал. ты летел
навстречу замкам из карамели,
в которых, тебя дожидаясь, сидели
принцессы-затворницы с сахарной ватой 
и кружкой горячего шоколада."
"Ты думаешь можно," - спросил я его. 
"Вот так вот, снова взлететь, ни с чего?
Я не летал уже двадцать два года,
Да и нелетная нынче погода.
А вдруг я не справлюсь, 
а вдруг неисправность,
Да мало ли что может произойти.
Нет, пас я, пожалуй... так что, прости"

Но голос мне, так же, тихонько, с улыбкой
(и это не было точно ошибкой)
Ответил: "Не бойся, ты не упадешь,
Пусть свирепствует буря, ветер и дождь
Хлещет тебя по обеим щекам,
я - рядом. Не бойся. Я руку подам
и не отпущу хоть придет страшный суд.
Теперь мы вдвоем. А двое не ссут."
И я ощутил как чьей-то ладонью 
Был поглажен по изголовью
своей головы. Потом соскользнула
она вдоль плеча и предплечье минула.
я заурчал, а в глаза заглянула
та. 
и я взлетел 
туда, 
где мне казалось предел 
мечта.
и перехватывало 
дыха.
и та целовала.
уста
как не бывало.
взлета
и зна
что никогда
не упа..ду.

и вот в бреду просыпаюсь один,
а быт все так же неумолим.
Сжимаю ладонь, там пустота,
значит я не летал никуда.
но знаю есть то, что меня не оставит,
мыло, петля и табуретка кривая.