Порою был непримиримо жестким
Хотя умел за промахи прощать.
Мой слог бывал неумолимо хлестким,
И, тут же мог любого защищать!
Еще я знал, что я душевный малый
И у любого мог прощенья попросить,
Прошло лет сто, но я еще не старый,
И мне легко любого, здесь простить!
Бывает разум успокоить трудно,
Он опирается на то, что возле нас,
И продолжает губы «куксить» нудно,
Мой симпатичный, очень даже фас!
Свидетельство о публикации №111101208257