Помогите, доктор!

Почему четверть населения страны не надеется на медицинскую помощь?


Сегодня много говорится о преобразованиях в нашей системе здравоохранения, о новых проектах, о современных методах диагностики и лечения. Но насколько каждый из нас реально может воспользоваться этими достижениями? Как мы выбираем и можем ли выбрать врача, которому доверяем? Ответ у каждого свой. Мой таков: поход в поликлинику чаще всего вырастает в проблему. Он требует терпения, мужества, сил, а главное – здоровья.

                ЗДЕСЬ НАС НЕ ЖДУТ

За столом у входа в поликлинику сидит вялый охранник лет тридцати. Он обречённо читает помятую газету, изредка поднимая пустые глаза в потолок. В пяти метрах от него толпятся люди разного возраста и достатка, которых здесь не ждал и не ждёт НИКТО. Толпа, за многие годы надоевшая своим присутствием всем сотрудникам поликлиники, гудит, шуршит, бормочет перед огромным заграждением регистратуры.
Прозрачность стекла – так называемого окошка регистратуры – аккурат на уровне пояса пациентов, пришедших в поликлинику. Поэтому, чтобы записаться к врачу или уточнить что-то, надо непременно встать в униженную позу просителя, согнувшись, изобразив собой вопросительный знак, поймать взыскующим взором человека в белом халате и озвучить проблему.

Одним везёт сразу: их карточку находят, на вопрос отвечают, к врачу записывают. Других со словами «там всё написано» отправляют к белым листам-инструкциям, расклеенным на стенде, и они, прищурившись, смиренно считывают всё подряд. Третьи, по-видимому, идут на поклон к регистратору уже не первый раз и просят, кто вежливо, а кто напористо, перенести свою карту в кабинет врача.
– Вот соберём побольше карт и отнесём. Что нам, с каждой, что ли, ходить, – отвечает раздражённый голос из-за «прилавка».

Здесь только начинаются испытания для пришедших за помощью: первая очередь, первое унижение, раздражение, грубость или равнодушие (не называю конкретной поликлиники, настолько это характерная картина). Наша поликлиническая служба организована так, что, соприкасаясь с ней, страдают все – и персонал, и пациенты. Наверное, исключения есть. Но, к сожалению, их не так много.

Коридоры терапевтического отделения районной поликлиники многолюдны. В очереди к врачу надо просидеть несколько часов. Вместо табличек с именами и отчествами врачей почти у каждого кабинета висит информация о месторасположении и работе «Бюро ритуальных услуг». Почему-то никого это не удивляет. Как будто само собой разумеется, что именно это заведение больше всего ждёт каждого приходящего на приём к врачу. Дверь в кабинет заведующей отделением не закрывается и в прямом, и в переносном смысле. То есть её можно или закрыть на замок, или только прикрыть. Нескончаемый хаотичный поток – сотрудники поликлиники, пациенты, их родственники – заходят с разными вопросами.

           КОГДА ВРАЧ СТАНОВИТСЯ ПАЦИЕНТОМ…

А вот один эпизод: Анечка – моя институтская подруга – врач-терапевт. Сегодня она не смогла поехать на работу, которая в часе езды от дома: правый глаз отёк, лицо изменилось до неузнаваемости. Начался отёк Квинке – острая аллергическая реакция слизистых оболочек. Вызову «скорой» Анна предпочла поход в районную поликлинику. «Быстрее помогут, – подумала, – ведь всего три минуты ходьбы».
Увидев очередь, решила воспользоваться привилегией: принадлежность к врачебному сообществу, как ей казалось, может ускорить помощь. Вообще-то в этой ситуации ещё регистратор должен был, взглянув на пациентку, провести её без очереди в кабинет врача – терапевта или окулиста. Ведь такой отёк мог стать угрозой для жизни, если бы распространился, например, на слизистую гортани. Тогда уж точно «Бюро ритуальных…» было бы кстати.

Анна зашла в приоткрытую дверь кабинета заведующей терапией.
– Коллега, примите меня, пожалуйста, у меня отёк Квинке начался. А очередь к участковому многочасовая…

Заведующая – молодой доктор лет двадцати пяти с длинной русой косой – уставшим взглядом посмотрела на пациентку.
– Я не могу вас принять. Заказывайте карточку и идите к своему врачу.

Анна робко заметила:
– Вы знаете, я тоже врач…
– Где вы работаете? – вмешалась в разговор медсестра. Анна ответила.
– Так что же вы к нам пришли? Лечились бы у себя.
– Я до работы могу не доехать, отёк увеличивается… – оправдывалась Анна. – Наверное, мне надо ввести преднизолон…

– Я могу вам «скорую» вызвать, – предложила заведующая.
– Доктор, «скорую» я и сама могу вызвать. Но её надо ждать, а отёк нарастает…
Наконец заведующая нехотя согласилась:
– Ну ладно, посидите, сейчас я вас приму.

Она позвонила по телефону, чтобы принесли карту, потом что-то долго писала и, подняв глаза на Анну, спросила:
– А с чего вы взяли, что у вас отёк Квинке?
Анна не знала, что и ответить. Диагноз, как ей казалось, был написан на лице, которое в точности повторяло фото из учебника терапии. Доктор продолжала:
– По-моему, отёк Квинке начинается с шеи... Вообще, может, вас окулисту показать?

Она что-то дописывала в карточку, потом с горечью призналась:
– Вообще-то, какая из меня заведующая? Я только полтора года назад институт окончила… В поликлинике из терапевтов я одна москвичка, остальные иногородние, по этому принципу меня в приказном порядке и заставили сесть на это место. А у меня клинического опыта нет и, честно говоря, знаний для заведования недостаточно… Каждый день на меня выливаются потоки жалоб... Ощущение трясины…
Анна, глаз которой всё больше закрывался, удивилась исповеди врача. Оказалось, юная заведующая окончила медицинский институт по специальной программе и теперь обязана три года отработать в районной поликлинике. Иначе при невыполнении этого условия постфактум придётся оплатить своё дорогостоящее обучение.

Ей бы самое время оказаться под крылом хорошего наставника, опытного клинициста, чтобы можно было в любой момент получить совет, помощь в постановке диагноза и развеять сомнения по поводу выбранной тактики лечения. А она, пребывая в страхе перед свалившейся на голову ответственностью, вынуждена оправдываться перед пациентами за свою несостоятельность!

И вот заведующая привела Анну в кабинет к окулисту, в очереди у которого, кстати сказать, сидело человек пятнадцать. Окулист посмотрела Анне в глаза, задала несколько вопросов о затруднённом дыхании, одышке, зуде, свистящих хрипах и, услышав отрицательные ответы, сделала вывод, что у Анны нет отёка Квинке (хотя все перечисленные окулистом симптомы критерием этого диагноза не являются). И – назначила глазные капли.

Вернувшись к заведующей, Анна застала её за чтением учебника терапии, из которого доктор торопливо переписывала схему лечения отёка Квинке, который, слава богу, за время посещения поликлиники дальше не распространился.
– Я смотрю, и окулист написала только про конъюнктивит… Забыли мы, что такое отёки… Да, надо бы, чтобы нам лекцию кто-нибудь прочитал… – рассуждала доктор, уже не стесняясь перед коллегой своего незнания.

Выйдя из поликлиники, Анна поблагодарила судьбу, что она сама врач и знает, чем грозит промедление в такой ситуации. Получив дополнительные консультации по телефону у своих знающих коллег, она купила в аптеке инъекции и таблетки преднизолона. И – спасла себя сама.

А что делать в подобной ситуации простому смертному?

             ПРОЙДИТЕ СНАЧАЛА В БУХГАЛТЕРИЮ

Найти врача, который хочет помочь и поможет, – трудная задача в наше суетное время.

«Дело в деньгах, которых у меня нет, – думает пенсионер, вынужденный идти за помощью в районную поликлинику. – Были бы деньги, я бы пошёл в другую поликлинику, нашёл бы другого врача».

– Дело не в деньгах – они у меня есть, я готов заплатить за диагностику и лечение, но скажите, куда и к кому идти? – всё чаще можно услышать от людей среднего возраста, работающих и ценящих время, внимание, результат.
Моя однокурсница Ольга ушла из медицины семь лет назад. Она была знающим, внимательным врачом, но её врачебной зарплаты с трудом хватало на дорогу до работы и сухой паёк.

Ольга ушла в фармацевтическую компанию, где кроме хорошей зарплаты получила социальные льготы, в которые входит медицинская страховка.

Как-то в середине рабочего дня у Ольги появилось ощущение инородного тела в горле. Она связала нездоровье с тем, что за обедом ела рыбу. И с ужасом вспомнила историю, рассказанную когда-то институтским профессором на занятии по топографической анатомии, о том, как невеста, поперхнувшись за праздничным столом рыбьей костью, умерла на глазах у всех.

Ольга не раздумывая пошла в ведомственную поликлинику, к которой была прикреплена по добровольному страхованию.

– Здравствуйте, у меня ощущение инородного тела в горле, может быть, это рыбья кость… Мне хотелось бы попасть к ЛОР-врачу.
– Вообще-то сейчас пересменка… Следующая смена начнёт принимать через час, – спокойно ответила регистратор.

Она неторопливо взяла Ольгин паспорт, страховой полис и тем же ровным голосом, возвращая документы, резюмировала:
– По вашей страховке узкие специалисты принимают в другой поликлинике. – И назвала адрес.
Ольга занервничала.
– Я заплачу за приём. Поспособствуйте, пожалуйста, чтобы доктор меня посмотрел, – настойчиво просила она, сухо покашливая.
– Тогда пройдите сначала в бухгалтерию и с ними решите вопрос оплаты. Если врач ещё не уйдёт, я вас отведу…

Дверь бухгалтерии оказалась закрытой. Поняв, что помощи не получит, Ольга стала звонить однокурсникам-клиницистам. Через полчаса машина такси доставила её в больницу, где коллеги – ЛОР-врач, терапевт и пульмонолог – поставили диагноз: «бронхиальная астма».

Хорошо, что так. Будь в горле пациентки инородное тело, неизвестно, чем бы всё закончилось.
Таких случаев, я думаю, вам расскажут немало ваши соседи, друзья и родственники…

           ПОСТАНОВКА ДИАГНОЗА

По результатам недавно проведённого в России социологического мониторинга (на базе исследований РГСУ), четверть населения страны не доверяет врачам. Большинство из них избегает врачей даже в случае возникновения необходимости медицинской помощи.

Почему?

В основном из-за невнимательности, торопливости, недостаточной квалификации, ненадлежащего поведения медперсонала. А ведь известно, что пациент, не доверяющий врачу, уменьшает свой шанс на своевременное лечение. Да, с доверием к врачу не рождаются. Оно приходит, как правило, уже при первом общении с внимательным, спокойным, знающим специалистом своего дела.

Для правильной постановки диагноза врач должен задать пациенту множество вопросов, подчас «неудобных», чтобы правильно поставить диагноз и начать лечение. Но если врач не знает патологии или если никому в больнице или в поликлинике до пациента нет дела, дальнейшая судьба заболевшего под большим вопросом.

Да, у нас сегодня есть хорошо организованные службы МЧС и «Скорой помощи». Но неужели только сотрудники этих служб могут ориентироваться в вопросах диагностики и тактики ведения пациентов в непредвиденных ситуациях? Для чего всему персоналу поликлиник надевают белые халаты? Только для красоты?
Лишь 15%, как расценили исследователи, оптимистов полностью доверяют врачам. Но, быть может, эти 15% встретили на своём пути борьбы с болезнью хорошего врача? Может, эти 15% – показатель уровня нормальности отечественного здравоохранения? Та точка отсчёта, от которой должны стартовать национальные проекты?

Может быть, критерием результативности этих проектов должна быть не оценка руководящими ведомствами бумажных отчётов местных органов здравоохранения, а оценка пациентами уровня оказания медицинской помощи?

Опубликовано в "Литературной газете" №44 за 2007 год 
http://www.lgz.ru/article/2050/