curriculum vitae

Я открою вам нелицеприятную правду: я – паразит. Из тех, что пиявками присосутся крепко, плотно, и не отпустят, пока не сорвёшь гниль сам; я выпиваю всё самое лучшее из людей, и, словно хамелеон, примеряю на себя их личину, расцветку, маску, впитывая их мысли и мироощущение. Я, в истинном своём понимании – не существую; и не доказывайте мне обратное пустой фразой: «Ты существуешь, если сомневаешься в этом». Я – картина, составленная в стиле пуантилизма, из мельчайших точечных мазков, хаотичных и сумбурных, неправильных в контексте и неподходящих; кусочки паззла удивительно гармонируют между собой, если наблюдать за мной издалека. Издалека осколки и обрывки соединяются, образуя неповторимый коктейль Молотова, оставляя следы яркими бликами на сетчатке. Во мне нет ничего своего, лишь приобретённое, заимствованное, инородное; я – словно вирус, спящая ячейка, которая ждёт толчка, искры – и ночь Гая Фокса предстанет перед вами во всей ослепительной красе. Пожалуй, я соврала вам – я с лёгкой душой обманываю и завожу в дебри недосказанности – я унаследовала от матери безразличие к жизни, которое сопровождало меня большую часть моей жизни; лишь сравнительно недавно я добровольно скинула липкие путы анабиоза, выбралась из-под развалин спячки. От отца мне достались экспрессия и взрывоопасность, желание быть в двух местах одновременно, желание успеть запечатлеть в бесконечном орнаменте жизни и себя, внести свой отпечаток, чтобы не пропасть в круговороте существования. А всё остальное – modus operandi, стиль преступлений, который несложно разгадать, не прибегая  к помощи дактилоскопии – каждый, кто имел на меня влияние, узнает в отпечатках на моей душе свои пальцы. Но я, как и все лгуны, боюсь, что когда-нибудь меня поймают на обмане, ткнут лицом в ледяную воду правды, уличат в том, что я использую других. Перед сильными личностями я робею, теряю хватку, беспомощно рассыпаюсь в двусмысленных комплиментах, истово желая хотя бы чуть-чуть походить на них; меня восхищают авантюрность, склонность к спонтанным решениям, я стараюсь импровизировать, но каждый мой шаг кажется мне банальным и заезженным, а что может быть хуже предсказуемости? Я ищу утешение в физических метаморфозах; так легко забыть о вчерашних неудачах, когда на мне – новый лик, во мне – новая легенда. Я не умею отпускать людей, даже тех, коими досыта напилась и выучила наизусть; пусть они исчезают из моей жизни, но не из моей головы. Мне нужны новые впечатления, непохожие на ранние эмоции,  я хочу выбирать, искушать, ломать, жить – я словно тону, отчаянно и изо всех сил стараясь разгрести тягучий ил вокруг, вынырнуть на свободу, вдохнуть полной грудью. На износ, как шелковые лоскуты в коробке с лезвиями – абсолютно плевать, что будет завтра, я, как ребёнок, хочу всё и сразу, прямо сейчас. Нет, я не цинична, если, конечно, не хочу убедить вас в обратном; мне свойственно сардоническое настроение, но я намеренно не люблю причинять боль, если этого не требует ситуация. Хотя я конфликтна, раздражительна и легко разрываю отношения с теми, кто меня разочаровал, однако такие инциденты бесследно не проходят. Я – уютный дом, моя дверь всегда открыта, и пусть многие переступили мой порог, я каждому рада, каждому оставлю на память о себе что-то ценное и исключительное; если приглядеться, на стенах можно увидеть следы пыли и разрухи, ведь не каждый гость несёт благие намерения (тогда я становлюсь дорогой в ад). Я не верю в Бога, сама мысль о том, что Некто наверху видит все мои тайны и скелеты, наспех спрятанные в шкафы и под кровати, внушает мне ужас и неприятие. Я – фаталистка, пусть и на людях прячусь за бравадой самоуверенной девушки, не верящей в предназначение и судьбу. Если завтра меня разобьёт паралич – я не буду сопротивляться, но я включу фильм «Внутри себя я танцую» и буду копировать неунывающего главного героя. Ключ ко всему – умение абстрагироваться от самой себя, умение аккомодировать, приспособиться к новым условиям, выжить, примерив маску сильнейшего.