Волк

Волк.

Давным-давно я человеком был,
Давным-давно страдал я и любил.
Давным-давно однажды умер я…
Так начинается история моя.

Мне надоели чувства и любовь,
И колдуну отдал я свою кровь:
Он в кровь мою вмешал большой гранит,
И человек во мне навеки был убит.

А я родился заново теперь:
Я одинокий, никому не нужный зверь.
Зол, хмур, суров и вечно одинок,
Был человеком, а теперь я волк.

Страсть убивать теперь во мне не спит,
И ноет сердце, обличённое в гранит.
Моя судьба – по лесу век ходить,
Да под луной протяжно, долго выть!

Теперь я редко к людям захожу,
Но еле ноги я оттуда уношу:
Они стреляют, мнут мои бока,
Эх, участь волка, как ты нелегка!

Хотя все звери, мой, завидев, лик,
Склоняют головы и спины как старик.
И щедро дань подносят для меня,
Могучего лесного короля.

Когда восходит полная луна,
Я с грустью вспоминаю колдуна.
И труп его среди вонючих крыс-
Как волком стал, так я его загрыз.

Я вспоминаю, как лила гроза,
А я открыл зелёные глаза.
Их дикий блеск, свой огненный оскал.
Мой рок меня навеки отыскал.

Когда в нору свою я прихожу,
То нежно я волчицу оближу.
Она прижмётся головой ко мне,
И до утра мы с ней уснём в тепле.

А утром принесу я двух зайчат,
Для моих маленьких и сереньких волчат.
Не дай им рок среди весёлых дней,
Прожить один среди простых людей!

Когда волчица воет на луну,
Я вспоминаю девушку одну.
Которую когда-то я любил,
Как волком стал, так я её убил.

И не сдержало в тот момент ничто:
Ни слёзы, ни последнее: «За что?»
Какой сейчас мне в чувствах нужен толк,
Пощады не познает дикий волк.

Ну а когда вдруг станет скучно мне,
Найду я кости девушки в норе.
Который раз их вкусно оближу,
Потом себе под лапы положу.

Но иногда бегу я в замок мой,
Чтоб попугать там мирный род людской.
С ума свести шальную детвору,
И утащить кого-нибудь в нору.

И позабавиться, как некогда со мной,
Собаки барские гонялись день-деньской.
А барин с барыней смеялись и кричали:
«Вот так умору черти накачали!»

Однако думаю я каждым светлым днём
О проклятом бессмертии моём.
Как я хочу навеки быть убит,
Как ноет сердце, обличённое в гранит!