вино из одуванчиков

Так вот оно какое, лето тысяча девятьсот двадцать восьмого:
Дуглас в башне, обладающий страшной силой,
Поднимает точно с колен Бастилию,
Маленький город,
В росе июня, щелкая прямо над ухом.
Вот они: лейки, лужайки, жабы,
Велосипеды восьмерки, рамы,
Раны, из папиного кармана спички,
Блинчики сдутых мячей. Сезон качелей,
Теплых ночей, москитов,
До оврага долгой тревожной дороги.
Слава Дугласу, слава Богу.
Мы идем с этим мальчиком, точно в ногу,
Просыпаясь первее всех.
Лес плетет тонким кружевом:
«Точно гудящий станок» - говорит отец-
Дуглас витает выше его абстракций.
Под ногами скрип веток, заросли желтой акации.
И пчела шаманит под наблюдением мальчиков,
Над цветком для вина, из солнечных одуванчиков.
За огромным зрачком исполинского глаза,
Нельзя забыть ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра.
Там пекут блины и разливают чай,
В чашки из бабушкиного фарфорового сервиза.
Бабочки шелестят под люстрой из хрусталя
И звенит свежевымытая посуда.
Мужские дискуссии о политике, переносятся на балкон.
Кто-нибудь из оставшихся, спросит слово,
Вспомнит, запишет в клетки.
Громкий смех, расхваливающей стряпню, соседки.
Шелест газеты, листьев, выглаженного белья постельного.
Ветер качает тела растений,
Ночь и от каждого в мире  дерева - падают тени.

28.09.2011