фио адресата - Питер

Здравствуй, Питер!

Знаю, что еще даже не уложены вещи для возвращения в родную столицу, что только сегодня бродила по твоим мокрым улицам, но я уже скучаю. Так скучают по становящимся близкими людям, с которыми в какой-то момент больше не хочется разлучаться никогда.
Уже представляю, что ты подумал. Да, тебе отлично известно, я обожаю путешествовать. Степень ценности дня – количество увиденных мест. Скажешь, простая математика? Возможно, но только, скорее, высшая. Потому что тут замешаны впечатления, а это значит чувства. Нельзя аккуратно подписать и положить на полочку памяти вздох восторга от вида белоснежного крыла Ялты с плато Ай-Петри или искреннюю уверенность в том, что после долгой разлуки синеокую красавицу Волгу можно изо всех сил прижать к груди… Такие эмоции кислородом врываются в легкие моей души. 
Однако мои чувства к тебе – не очередной «курортный роман». С самой первой нашей встречи ты престал быть для меня «городом». Ты как-то сразу стал отдельно взятым миром со своим личным низковатым небом. Когда оно покрыто облаками, кажется, что можно просунуть руку в форточку и погрузить пальцы в мягкие одуванчиковые пушинки. Я люблю твои тучи, Питер! То как они тянутся черно-оранжевым караваном над стрелкой Васильевского острова. Они завораживают, притягивают, чаруют. Хочется незаметно выхватить одну из общей степенной процессии и повесить на шею причудливым клубящимся амулетом. Я складываю пальцы сердечком и прошу мужа сфотографировать твоих «небесных верблюдиков» в такой необычной рамке.  Мне почему-то кажется, что так у меня останется кусочек их странствующей магии…
А еще я обожаю твое солнце! Его свет все время отдает победой. Еще бы – с каким трудом пробивает оно себе путь сквозь шерстяные покрывала облаков! Поэтому солнце так ценно для тебя. Я чувствую, как довольно щурятся под ним дома и улицы, замечаю, как радостно улыбается ему ангел над площадью Дворцов… Висит золотая медалька на голубой выглаженной рубашке твоего неба. Сколько же гордости в этом солнце! Я знаю это, потому что в Москве небо высокое, и солнышко без особых усилий пригрелось на его загорелой обнаженной груди. Да, у тебя удивительное солнце… И наверняка волшебное – придумало заклинание белых ночей и дарит своим зябнущим детям абсолютно светлую магию. Каждый вечер оно изо всех сил упирается ладонями в горизонт, покрываясь крошечными кровоподтеками темноты, освещая питерское лето... Именно в это время года твое солнце из медали медленно превращается в святой сияющий крест.
Твое дыхание, Питер, полно целебной магии. Твои ветра даже летом подвязывают к своим хвостам ленты прохлады. Это придает им особый северный шарм и делает более ощутимыми… более настоящими. Я знаю, где находится их гнездовье – на звоннице Смольного монастыря. Помню, как первый раз встревожились, захлопали вокруг меня большие и маленькие крылья, как принялись раздувать рыжий костер моих волос, как пронзительно завыли. Жаль только, что со всех сторон – металлические прутья. Понятно, что это для безопасности туристов, но все же в тот момент я на тебя обиделась – как-никак не первый год летаю!
А еще мне порой кажется, что ты насквозь пропитан магией. Все эти удивительные лавочки и магазины с амулетами и оберегами, вкусно пахнущими книгами и рунами в полотняных мешочках…
В каждом городе есть легенды. Кто-то в них верит, кто-то нет. Твоим же это не нужно. Они верят в самих себя и этого достаточно, потому что они живые. Иногда, правда, бывает немного обидно, что университетские сфинксы будут хитро улыбаться людским желаниям, а пухлые собачки Ши-Цза - изгонять одиночество и без моей веры в них… Но я все равно верю. Безоговорочно.
На Итальянской улице притаился Остап Бендер. Он каждый раз любезно разрешает мне присесть на заветный стул с сокровищами. И мы оба знаем, что в фильме вскрыли подделку и драгоценности там, конечно, ненастоящие. А те самые, разумеется, тут, под надежной охраной. Поправляю ему бронзовую фуражку и, уходя, краем глаза замечаю, как старый знакомый прицепляет к моей сумке колокольчик удачи.
Карман куртки значительно полегчал – я уже скормила все «зернышки» маленькому Чижику-Пыжику, а дальше через улицу к инженерному замку. Там денно и нощно в проеме между каменной кладкой охраняет своего государя крошечный оловянный солдатик. На месте ли он сегодня? «А Вы сомневались, сударыня?». Ласково улыбаюсь ему и спешу к Неве, к моему сапфировому магниту, к главной вене твоего сложного организма. Взбегаю на Дворцовый мост и что есть силы машу своей родовитой подруге. Щедрое небо дарит ей свои лучшие краски. Особенно ночью плещется она черным колдовским зельем о стенки котла мостовых. 
А твои сказочные влюбленные мосты! Их разлучают каждую теплую ночь, но они верно ждут того страстного долгожданного утреннего поцелуя. Я горжусь ими, Питер! Браво! Нам всем надо брать с них пример.
И еще эти улицы! Все дома как будто прорисованы художником со вторым образованием сказочника. Или крыши? В Москве мне бы даже в голову не пришло залезть на какой-нибудь дом. А вот ты что-то со мной делаешь… Вверх, через пыльный чердак, уворачиваясь от испуганных голубей, по крошечной лестнице в маленькое окошко и босыми ногами по горячей пыльной крыше. Сжимаю ладошки маленькой птичкой и уютно устраиваю их в гнездышке ладоней мужа. Мы сидим на кирпичной трубе и любуемся тобой. Я ощущаю твое дыхание на наших сплетенных руках. И откуда такая уверенность, что облако над нами не просто так сейчас напоминает сердце?
 Знаешь, Питер, я разгадала твой секрет, поняла, откуда у тебя столько магии. Все дело в почти не прекращающихся дождях. Концентрат волшебства капельками впитывается в скверы и улицы, а еще в людей.
Я влюблена в твоих людей Питер! Во всех вместе и в каждого по отдельности. Обожаю причудливые цвета их аур, их доброту и спокойствие. Книги их душ с шуршащими исписанными страницами. Даже в промозглый день, гуляя по Невскому с огромным зонтом, я греюсь в их многолюдном сиянии. 
Я вышла замуж за твоего сына, Питер. Удивительно, что у такого холодного отца появляются дети с солнцем в груди и невероятно теплыми губами… «Спасибо тебе за мужа!!!» - перегнулась через перила колоннады Исаакия и кричу во весь голос. Ты меня услышал?
Ты делаешь меня лучше, Питер. У тебя в гостях мне хочется всем улыбаться. И я улыбаюсь. Предлагаю незнакомым парочкам сфотографировать их вдвоем и какое-то время с трудом дышу, ощущая их нечаянную простую радость. Я покупаю в лавке Солнца дракончиков из корня финика и глиняные пуговицы-сказки, которые надо несколько раз повернуть, чтобы прочесть целиком спиральку доброго заклинания. Расплачиваюсь и улыбаюсь девушке в индейском свитере и самодельных фенечках, в тайне мечтая остаться тут и каждый день продавать эти удивительные вещи, пропахнуть благовониями и маслами, узнать, что означает каждый символ и божество, и рассказывать об этом покупателям, чувствовать, как в их душах селится тайна. А потом, уходя, звякнув колокольчиком на двери, они понесут этот кусочек магии в город. И одним маленьким чудом в тебе станет больше. Самой сушить травы и вырезать ангелов, шить кукол и плести ловцы снов, отливать ароматические свечи и складывать из бумаги журавликов, машущих крыльями… Чувствовать, как магия мелькает тоненькой иголкой между пальцами, жжется на коже горячей каплей парафина, обволакивает пальцы мягкой глиной… Я неплохо все это умею. Тебе нужно это, Питер? Я хочу делить с тобой свою светлую энергию, дарить радость твоим людям. Ты ведь давно догадался, что я тоже колдунья. У меня в платяном шкафу на вешалке хранится новенькая пара крыльев, а чуть поглубже на антресоли самая настоящая метла из молодых березовых веток, сон-травы, осоки и цветов папоротника. В ней живут маленькие летучие мыши, а между прутиками и пучками трав попадается птичий пух. В общем экипировка на все случаи жизни. Какая я нужна тебе, Питер? Знаю, что ты ответишь – настоящая. Все твои люди настоящие, они не носят масок, у них нет моды на цвет ауры.  Они умеют смеяться и плакать одними глазами… Могла бы я научиться так же? Возможно. Но нужно ли? Ты никогда не станешь мне родным, Питер. Ты станешь моим возлюбленным. Я люблю тебя, сказочный город!

Целую твою мокрую от дождя щеку и надеюсь когда-нибудь вернуться сюда навсегда. Привести детей твоего сына к их вечно молодому мудрому дедушке, чтобы они учились искренне жить и чувствовать на твоих огромных ладонях.

Обнимаю твои холодные плечи домов и храмов.

Твоя приемная дочка.