Заполняя пустоту

Утро нынешнего дня встречу я в постели. А что будет дальше? – неизвестно. Полетели мысли-птички в назначенное для них место. А я зарядки вместо прополю грядки, если не сада и не ада, то дачи, где нет парковки для удачи и летит жар-птица туда, где может пригодиться. И хотя автор предложенных им к разбору полета произведений далеко не гений и даже мой кровный враг, я все же покажу, что истина дороже. И явлю ему если не любовь, то всепрощение обид или, по крайней мере, сделаю вид, что работы его хоть и пресны, но чем-то  науке интересны. Всякое совершенное дело не может быть сотворено без поддержки Свыше, потому и получается, что все, кто проявляет самость, пишет вирши. Богом сотворен мир же, вот и таланты раздаются Им же. И доказывая правомочность мысли о несовместимости гения и злодейства, я окунусь в мир детства, то бишь инфантильности мысли моего оппонента. Другого способа, показать ему причины и следствия умственной отсталости,  нету.
Серый день
Савик Шмуклер

 «Я проснулся, застелил кровать.
 Сполоснул лицо, надел штаны.
 Кофе, плюшки, -Карлсон, твою мать.
 Мультики, -на кой они нужны?»

Наблюдая за тем, что происходит за стеклом,  мы видим полный облом. Вернее сказать явление миру Обломова, уже с утра, лениво сполоснувшего глаза, недовольного всем и вся. И как порося, он ищет лужи – кофе, плюшки и даже мультики ему не нужны. Благо хоть еще застелил кровать, вспомнив при том чью-то мать. А почему он надел только штаны, мы даже не будем выяснять. Хотя мог и последовать как рифмоплет совету классика –«по утру надев трусы, не забудьте про часы». Но, видимо, у нас особый случай обломовщины. Когда человеку уже некуда спешить, он старается размеренно жить. Его ворчание по поводу полетов Карлсона напоминают нам брюзжание гражданина из Таганрога, как будто у него каналов не много, и выбора нет. Отвечать на вопрос «мультики нужны кому?», значит опять нанести поражение уму автора, и потому мы оставим ответ под грифом «совершенно секретно». И перейдем к следующему этапу психоанализа.

 «Вышёл в мир, кроссовки топчут снег
 Невесомо-рыхлый, как во сне.
 Отпечатан в нём машинный след:
 Кадиллак, Тойота, Шевроле?»

Почему употреблена в глаголе буква Ё, понятно всем, мало-мальски следящим за событиями в стране, и даже понятно мне. Он подражает тому, кто сейчас на волне. Ё-мобиль, неподалеку проходил и даже не коптил. Единственно, что утешает в таком далеко неблагозвучном выражении мысли, так это проявление частной собственности в намеке на Ё, то бишь в переводе с международного сиё означает «твоЁ». Выяснить причины несоответствия погоде кроссовок действия и их неуместности на снегу, я конечно могу, предположив трудность материального положения тунеядца, но не стану в это положение вещей углубляться, тем более что бедность может быть и следствием активного действия в стране, где зарплата без блата составляет прожиточный уровень особенно у так называемой элиты общества – интеллигенции. Это предположение я привела в качестве индульгенции. А вот какой снег во сне, зависит от психических качеств индивида. У меня он обычного вида, приятный, нежный, ободряющий. Да и если следовать логике распознания снов, к слову будет сказано, то снится снег, предвещая смех, что, собственно, и было сегодня мне явлено во сне. Вот и приходится развлекаться опять мне, вместо того, чтобы заняться серьезной работой, предложенной только что «Суперджобом». Но мы уже уточнили, что это утренний отдых от сна и его напряга. И если я и веду себя бабкой Ягой, то исключительно с целью баньки, чтоб знали Ваньки, что их ждет, если душа в печь ада попадет. А мы поглядим, куда рассуждение автора идет. А он, как выясняется, пытается распознать Пинкертоном, кому принадлежит след на снегу. И в этом я ему подсказать не могу, даже призывая на помощь бабу Ягу. Да и мне до шины, след какой там машины. Для мира здания это задание ценности не представляет и потому моя любознательности мания этот отпечаток на снегу оставляет без внимания.

 «Затихают крики вдалеке:
 Катится на санках детвора.
 Льёт в сугроб кошак на поводке.
 Завтра будет то же, что вчера».

Чьи крики затихают вдалеке, выяснять у автора, чей разум налегке, задача невыполнимая. И каким образом он ловит это положение «далеко», трудно понять. Было бы гораздо очевиднее, если бы крики доносились к нему издалека. А тут просится к виску рука. Но мы этому порыву скажем «пока», и не будем указывать на дурака, дабы в грех осуждения не впасть и не навлечь на себя яку напасть. И перейдем к созерцанию прекрасного, вспоминая слова гения русской словесности «Служенье муз не терпит суеты, прекрасное должно быть величаво». Но тут, увы, созерцание мира двора нашего творца сермяжного подкачало. И мы попадаем как джентльмен удачи к месту наказаний раздачи, то бишь к параше на горе наше. Но такова селява. Благо, хоть не болит от таких прочтений голова. Хоть мысль не закручена в петлю и нет сопливого «люблю». Но спасибо, к великому сожалению, сказать поэту нельзя за ересь эту. И понятно, что у него будет завтра тоже, что вчера, ибо его души конура далеко не гнездо благодати, где сладко пребывати, где каждый день – судьбы подарок, так он значителен и ярок, где в мир взглянув, не видишь лужи, твой взгляд широк, для счастья нужен один лишь повод – просто жить, любви и доброте служить. И как считают мудрецы, чтобы дать полноценную критику, надо всего лишь показать собственные штрихи – написать альтернативные стихи. Вот и я сейчас нарисую картину своего утра. И заполняя межстрочечную пустоту, постараюсь обыграть мысль ту, что пришла к автору поутру. Ибо настоящая поэзия всегда емка, многогранна как бриллиант, что и характеризует талант.

Все! Просыпаться мне пора!
Воскликну радостно «Ура!»
Да здравствует мой новый день -
Создатель  новых тайн, идей!
Зарядку сделав по утру,
Я прогуляюсь по двору,
Гуляет живность тут и там,
Нужду справляют по кустам.
Но не придам тому значенья,
К высокому души влеченье.
О, человек, венец творенья,
Вершин великих покоренье
Влечет тебя, так будь послушен.
Отдай врагу обед и ужин
И устремись в пределы света.
Тогда ничто – ни то, ни это
Тебя на землю не опустит.
Тогда другим увидишь кустик.
Поймешь его предназначенье
И тех, чьи губят увлеченья
Созданья дивные природы,
Увидишь жертвами свободы.

Вот так мы обломали «обломова». Надеюсь, ему не захочется больше эти плюшки вкушать. И начнет он свои проблемы решать «быть или не быть?» поэтом, не забывая при этом, что только озаренный светом Божественной любви, может золото добывать. Прочим там не бывать, где «мир на ладони, ты счастлив и нем и только немного завидуешь тем, все тем, у которых вершина еще впереди».