Жили-были...

В государстве тридевятом, на исходе лет,
Жил тихонько, не богато со старухой дед.
Жили в небольшой избушке: стол, кровать и шкаф
Да разбитое корыто, составлял их скарб.
Жили, были, не тужили, пили ели всласть.
Вдруг напала на старуху пагубная страсть.

Говорит старуха как-то, деду своему:
Я твого, по-жизни креда, что-то не пойму,
Не чего тебе не надо, старый хрен! Иди
И мне новое корыто, быстро смастери.

Почесал дедок мой репу, где капусты взять?
Есть приказ, а их известно, надо выполнять,
Сбегал, быстренько к соседу, выпросил кредит
И стремглав припёр старухе новый «Индезит»

Ухмыляется старуха: - Ишь-ты, проняло,
Ты, мой сокол ненаглядный, не совсем дерьмо!
С виду только замухрышка, а стоило нажать
И башка твоя пустая стала соображать! -

Уперевши руки в боки, обозначив стать,
Пуще прежнего старуха, дну права качать:
 - Растопырь супружник зенки, оглядись кругом,
Мы с тобой, в гнилой хибаре, как бомжи живём!
Строй-ка дом, да поскорее: год, на то даю,
А не то, тебе я к телу доступ отрублю! -

Ужаснулся дед угрозе, закружил юлой,
Провернул все варианты, занялся фарцой.
Поднатужился дедуля, жилы поднапряг
И зА год бабке отсобачил евроособняк.

Но не надолго убаюкал он старухин пыл,
Изворотливой смекалкой, только разозлил.
Вновь взбесилася старуха, в позу львицы встав
Демонстрировать взялася, свой нелёгкий нрав.

- Эй, плешивый, старый мерин, ну-ка слазь с печи,
Ты мне с транспортом проблему, живо разреши!
Надоело мне задаром, нежны ноги бить,
Пешкодралом, три квартала, на базар ходить!
Пораскинь-ка ты мозгами, репу напряги,
Срок тебе: одна неделя, транспорт мне купи.
И чтобы был он эксклюзивный, ты понял, старый бес?!
Не простой, а шестисотый, белый «Мерседес»

Охренел, совсем дедуля: - Экая напасть,
До чего ж, меня достала, пагубная страсть!
Но не известно что, от куда, толь убил-украл…
Но только тачку он старухе под окно пригнал.

Вот и всё, на этом баста, сколько можно жать?
Дом – дворец, машина, деньги, ну что ещё желать?!!

Ой, ты лох, наивный чукча, подожди сполна
Из тебя все соки выжмет, в юбке сатана!

Вызывает бабка как-то, деда на ковер,
И надменно начинает строгий разговор:
- Что-то жутко я устала от мирской тоски,
Улетаю на Багамы, ты ж, дом стереги.
Да смотри, чурбак с глазами, не надумай гад,
Приводить в мои покои шаловливых баб!
Коль узреет агентура, шалость за тобой,
Быть тебе, скопцом на веки, сокол мой родной!

С тем, взяла и укатила, дед не стал сидеть
Вслед за бабкою поехал на отлёт глядеть.
Смотрит с верху, с эстакады, к трапу в самолёт,
Бабку нежно обнимая – молодой ведёт.
Удивился дед безмерно, почесал рога:
- Ах, линялая мочалка, старая карга!!!
Ну постой, тебе за подлость, малый нужен срок,
Преподам я, справедливый, веский, злой урок!

Возвратясь домой, портреты, бабкины порвал
И с округи всех гулящих баб к себе собрал:
Полилось вино рекою, славный был банкет!
Порезвилися на славу, а на утро дед
раздобыл брикет пластида, заложил в косяк
И взорвал к едрени-фени, евроособняк.
Оглядев свою работу, он в гараж залез
И кувалдою в лепёшку  сплющил «Мерседес».

На руины он корыто, с дыркой, положил,
А, в него записку бабке, грустную вложил
«Ну, покудова старуха, шибко не скучай,
В перерывах, между стиркой Пушкина читай!».