Письмо к сестре

Трехлетнею девчушкой ты была,
Когда война с насиженного места
Почти всю нашу семью прогнала
В тревожную для взрослых неизвестность.

Короткими и пухлыми руками
Ты на прощанье папу обняла,
Но взмахов рук с промокшими платками
Из всех вагонов - ты не поняла.

Да разве ты тогда подозревала
О множестве свалившихся вдруг бед7
Запомнил я как мама горевала
И как седела с горя в тридцать лет.

Когда эвакопоезд, под бомбежкой,
Нас от отцов все дальше увозил,
Когда фашист-пилот детей, бабешек
На Белом море утопить грозил,
Очередями многих поразил.

Когда ее девятилетний сын
Отстал в пути от поезда однажды -
Воды набрал, чтоб утолить нам жажду,
Догнать же поезд не хватило сил.

Когда вцепившись в горло мертвой хваткой,
В дороге долгой голод нас душил
(Он и потом душил нас - в сельских хатках),
А помощи - на мизер, на гроши.

Когда четырехмесячного сына
Взяла земля (последствие невзгод),
А брата Геру пулею сразило
(Беда пришлась на сорок первый год).

Как жутко тогда мама голосила,
Моля таинственного Бога уберечь
Детей, второго брата. Как без силы,
Придя с полей, растапливала печь.

Что помнишь ты о времени военном -
О времени неисчислимых нужд?
О ценах овощей обыкновенных?
О "хлебе-лебеде", что был так чужд
Из-за его коварности, последствий
(Мы много раз страдали от них в детстве)?

Мы ели щавель, камузлык, саранки,
Капусту заячью и корни камыша.
За ними - и другим - мы спозаранку
С друзьями убегали, в бор спеша.

Мы объедались "кашкой", медуницей
И зернышками спелой конопли.
Мне и сейчас нередко ночью снится
Набор из вкусных - редких! - жмыха плит.

Ты, Тоня, помнишь, как "татарским мылом"
С нас мама отмывала грязь в тазах?
Трава чуть-чуть водичку щелочила.
Не вызывая резь, попав в глаза.

Зачем тебе сейчас об этом помнить?
Ты позабыла? Что ж, я не корю.
Но сам о жизни той (поди, не скромно?)
Довольно часто детям говорю.

Полезных трав они - увы! не знают
(Да я и сам их начал забывать,
Как и про то - тетрадки заменяя,
Купила доску грифельную мать,

А вместо мела - обжигала кости,
Вместо чернил - от свеклы сок брала,
Лишь бы учился, школу бы не бросил)...
Такие были, Тонечка, дела...

Прости, сестра, за длинное послание
И не считай, что в раж меня ввела
Любовь всех старых к нудному брюзжанию.
Нет, мне покоя память не дала.