Зеркальный стих

Ты загляни в глазницы щёлку,
По взгляду чтобы явь скользила,
Костюма наведи иголку,
Отпей армянского разлива.

Чтоб по щеке скребок спускался,
Из отраженья солнце било,
И с подбородком крем ласкался,
Был взгляд в стекле острее шила.

Открытой дверью ветру рама,
Свингует старая пластинка,
Неожидаемая рано,
С небес спускается блондинка.

«Ди» разъезжается со «станции»,
Рукой измерена моей,
Ты королевой снежной страстная
Ежа становишься милей.

Мы на подмостках пира жалкого
Грызём Bubble Gum-овый горох
И, пригласив взаимно ангела,
Имеем клуб на четырёх.

Бесед сценарии привычные.
- Ты был сегодня справедлив?
Стены чуждения кирпичные,
До дыр заежженный мотив.

Согласье птицею порхнёт,
Рефрен парующего танца,
И увлеченье запоёт
Песнь серенадного испанца.

Язык движения рукой,
Морзянки свет в маячных взорах,
Ты отпускаешь гонор свой –
Он наблюдатель лишь на хо́рах.

Вибрато тело задрожит,
Пантера из-под бро́вей взглянет,
Экстаз шаманом ворожит
И дар воображеньем манит.

В один конец ведёт пути,
Магнит охотничьей приманки.
Освобожденья не найти
Из клетки царственной осанки.

Изящней формы глаз не видел.
Кати́тся потною рекой,
Как плод сорвал нам отравитель,
Страсть, сотворённая рукой.

Виденья Эроса, мелькая,
Отодвигая времена,
Как в ветер моря гладь рябая,
Бурунят омутом до дна.

Змеёй всё виться тяжелее,
Дальнейшего слабей резон,
Но об убытке не жалею,
Каким б весомым ни был он.

Marlboro комната дымила,
Воспоминанием жила.
Постель истерзана немило.
И день усталость унесла.

В улитку бельчего пальто
В разводах искр голубоватых
Вошла ты, словно в рот свисток,
И окунулась в ночи вату.

Балкон тебе махнул рукой,
Мигнули окна остальные,
Квартира обрела покой
И мысли вслед пришли иные.

Во мне гостил халиф на час…
От сплина не было б спасенья,
Чтоб не удача. День бы чах.
Её послало Воскресенье.

Её послало Воскресенье.
Чтоб не удача, день бы чах.
От сплина не было б спасенья.
Во мне гостил халиф на час…

И мысли вслед пришли иные.
Квартира обрела покой.
Мигнули окна остальные.
Балкон тебе махнул рукой.

И окунулась в ночи вату,
Вошла ты, словно в рот свисток,
В разводах искр голубоватых
В улитку бельчего пальто.

И день усталость унесла.
Постель истерзана немило.
Воспоминанием жила.
Marlboro комната дымила.

Каким б весомым ни был он,
Но об убытке не жалею.
Дальнейшего слабей резон,
Змеёй всё виться тяжелее.

Бурунят омутом до дна,
Как в ветер моря гладь рябая,
Отодвигая времена,
Виденья Эроса, мелькая.

Страсть, сотворённая рукой,
Как плод сорвал нам отравитель,
Кати́тся потною рекой.
Изящней формы глаз не видел.

Из клетки царственной осанки
Освобожденья не найти,
Магнит охотничьей приманки
В один конец ведёт пути.

И дар воображеньем манит,
Экстаз шаманом ворожи́т,
Пантера из-под бро́вей взглянет,
Вибрато тело задрожит.

Он наблюдатель лишь на хо́рах –
Ты отпускаешь гонор свой.
Морзянки свет в маячных взорах,
Язык движения рукой.

Песнь серенадного испанца –
И увлеченье запоёт
Рефрен парующего танца,
Согласье птицею порхнёт.

До дыр заежженный мотив,
Стены чуждения кирпичные.
- Ты был сегодня справедлив?
Бесед сценарии привычные.

Имеем клуб на четырёх.
И пригласив взаимно ангела,
Грызём Bubble Gum-овый горох.
Мы на подмостках пира жалкого.

Ежа становишься милей
Ты королевой снежной страстная.
Рукой измерена моей,
«Ди» разъезжается со «станции».

С небес спускается блондинка,
Неожидаемая рано.
Свингует старая пластинка.
Открытой дверью ветру рама.

Был взгляд в стекле острее шила.
И с подбородком крем ласкался,
Из отраженья солнце било,
Чтоб по щеке скребок спускался.

Отпей армянского разлива,
Костюма наведи иголку,
По взгляду чтобы явь скользила,
Ты загляни в глазницы щёлку.

 
 27 октября 2010

(Составлен из нескольких буриме с зеркальным отражением,
 спасибо Зиле Нураевой за идею)