криминальные любовники

Бонни всегда обнимает Клайда за его плечо,
вдыхает его парфюм, всегда слегка, но так горячо,
и любит его так, как никогда не загадает природа.
Он при этом снимает с неё платье
(черное, шелковое, с запахом старой маминой розы),
и наливает Совиньон Блан 1829 года,
смешивая всегда её слезы.

Клайд высматривает пули, разряжает в ряд
снова свой револьвер, даже иногда автомат,
попивает кофе на завтрак,
за вечером вино или виски,
рисует Бонни на луне знаки
или их переписку;
хотят вместе снятся в кино,
хоть и не очень давно,
но все это остается
лишь в списке.

Они так нежны друг с другом,
в закатный час, дождем
по увядавшей почве
или с больным недугом,
руками об руку,
так, между прочим
«Еще немного перегретого глинтвейна
или хотя бы чаю, —
а то, говорит, без тебя завтра совсем
заскучаю ночью».

Они ложатся вместе на одну постель,
он гладит её по щеке, говорит что-то,
потом добавляет —  «ок».
Она задумавшись, поплачет и скажет —
«If we lived in the same country,
i'm sure it would be great to be with you».
Он вытрет её слезы с усталой улыбкой
и отвечает — «Me too».

Клайд всегда обнимает Бонни
за талию или берет за руку, —
«Твоя кожа прекрасна, как облако белое».

Они проезжают по Луизиану
всегда в 00.30 по кругу,
она его тоже берет нежно за руку:
«Если умрем, — говорит,
никогда не вспоминай во мне друга —
помни, Мы - одно целое».