Чужой

 
 
          Напевая, Александра Львовна стопочкой сложила документы, убрала из ящичков стола какие-то ненужные бумаги, коробочки. Протерла стол:
- Всё, девочки, до свиданья! Пожелайте мне хорошего отпуска.
- Так куда всё-таки, Сашенька? В Париж? Мальдивы?
- Не знаю. Этим муж занимается. До сих пор всё в тайне, всё покрыто мраком. Сюрпрайз, однако!
     Открыв входную дверь, Александра Львовна споткнулась о чемодан.  «О, время сюрпризов пришло, кажется». Она на цыпочках, улыбаясь, подошла к спальне. Виктор вынимал из шкафа пиджак и не видел жену.
- Господи, так же инфаркт можно получить,- полыхнул он, когда жена внезапно обняла его за плечи, - Алекс, я сколько раз говорил, чтоб ты не ходила, как шпион.
- Извини. Так мы уже едем? Куда?
- Понимаешь, Алекс,- Виктор как-то вдруг смутился и,  отступая к двери, продолжал одновременно говорить и засовывать пиджак в дорожную сумку.
       -Я ухожу от тебя, - решительно выпалил он.  Александре показалось, что он даже глаза закрыл в этот миг, - и не спрашивай! К другой женщине. Да, я её люблю.
- А меня?- Александра услышала странный шум в  голове.
«Где я,- подумала она,- дома? В кино? Что происходит? Так не бывает».
Она во все глаза глядела на мужа,  а он, как-то бочком выплыл на лестничную площадку, вытащив чемодан и сумку. Щелкнула дверца лифта.
   
    «Вот оно как, оказывается, происходит».
Ноги плохо слушались, противная дрожь в коленках, и Александра Львовна тихо сползла по стенке на пол.
«Витёк тихо вытек в двери, Сашка мухой  по стене…» Почему дурь в голову лезет в такие моменты?
Александра не помнит, сколько она просидела на полу. Мысли ползли противно, дребезжаще.  Картины   жизни как-то наезжали друг на друга, сосредоточиться не удавалось. Как всё хорошо было, как замечательно. Свадьба. Из одного полушария мозга в другой переплыла тоненькая, с длинной черной косой, девочка. Кто это? А, это она, Саша. Влюбленный взгляд Виктора.  А вот на море всей маленькой семьей - она, он и Михасик. Сейчас Михасику  двадцать пять. У него всё замечательно. Работа, жена- умница, красавица, внук или внучка скоро появится.
   
    Как же собрать себя? Не получается. Она пошевелила головой  и ойкнула от резкой боли в глазу. Стена коридора вдруг отъехала куда-то далеко-далеко. Александра мотнула ещё раз головой, стена вернулась. Однако встать не получилось. Ноги не слушались, и она, опираясь на руки, поползла  в ванную. Воды, ей надо воды. Добралась до унитаза и нажала кнопку. Струёй  намочила голову, стала собирать мысли. Позвонить, позвонить. Опять выползла в коридор, отыскала сумочку:
-Леш, приезжай срочно. Ключ от квартиры возьми.  Потом, всё потом…
Брат приехал быстро, открыл дверь, перенес сестру на кровать.
- Не может быть,- Алексей налил ложку корвалола, - пей! Ты что, не подозревала?
- А ты? Вы по-мужски разговаривали когда? Может, намекал? Леш, скажи, если знаешь, я уже в норме. Почему-то в сон клонит. Это хорошо, да? Сейчас посплю немного.
«Вот гусь,- удивлялся Алексей,- тихой сапой. Никому, ничего. В отпуск собрался. Сколько лапши на уши жене навесил». Не любил Алексей зятя.
Но, муж сестры, куда денешься, общались. Виктор - белая кость, голубая кровь. Доцент чего –то там, ети его, тьфу. Вспоминал шурина, если вдруг бачок  протечет, или гвоздь в стенку вколотить надо. Тут уж без Алексея никак.
«Надо же, к женщине ушел. А в прошлом году инфаркт, это как? А он из семьи… Во, дела!»

     Александра Львовна проболела месяц. Тем временем Виктор подал на развод, на раздел квартиры. Но Сашенька была уже не та, хрупкая, слабая, что двадцать пять лет смотрела на мужа только с восторгом и обожанием.
Что-то надломилось, оторвалось и приросло не так. Она смотрела в зеркало и видела сухие странные глаза, которые уже никогда не будут соболезновать, беспокоиться о ком-то, их не  заволочёт слезой. «Это не я,- говорила она себе, - потом вслушивалась в каждую свою клеточку,- нет, вот, как раз теперь это я. А то была.. кто я была? Дура»,- решила она, и успокоилась.

    Но чем ближе приближался день суда, тем она становилась нерешительней. Столько лет вместе, это ведь не выбросить, что будет, когда она его увидит?
Надо владеть собой, не поддаться истерике. Алексей сообщил последние новости о бывшем муже, и Сашенька только ахнула. Променять её, культурную интеллигентную женщину, которой в её  пятьдесят никто и сорок не даст на…на… нормативной лексики не хватило, а другой она не владела…короче, на молодую с двумя несовершеннолетними детьми. Она не могла уяснить для себя этот союз.   Пыталась понять его, человека, с которым прожила четверть века, но не получалось.
- По-моему, в его голове что-то не совсем в норме,- сказала Сашенька брату, когда тот передал ей просьбу Виктора полюбовно разделить квартиру,- он за кого меня принимает? Хотя, понимаю. За ту дуру, с которой столько лет прожил.
- А он, что не знает, что эту квартиру тебе наш отец подарил?  И документы есть. Его новой пассии, квартира, конечно, нужна. Двое детей, жизнь тяжелая. Саш, я вот что думаю. А если без квартиры его новая-то жена выгонит? Примешь?
-Ох, не знаю. Вот увижу, тогда, надеюсь, пойму себя.
 
    На суд Саша собиралась, как в театр. Не вычурно оделась, но тщательно.
Почему она должна выглядеть несчастной? С какой стати? Шесть месяцев - большой срок для человеческих отношений и боль – либо добивает, либо уходит.

Она вошла в холл в тот момент, когда секретарь, отворив дверь зала суда, пригласил их.   Александра Львовна увидела, как мужчина, чем-то напомнивший ей мужа, отделился от стены и пошел в зал. Поравнявшись с ней, он смущенно улыбнулся, прошептав что-то вроде « хор..выг…шишь».
  И Саша с облегчением вздохнула. Этого человека она не знала. Отпустило, значит.      
   Чужой.