16. 12. 2010

Ночь... Время вампиров, обитель оборотней,
Вытирая свежую кровь с гадко-пахнущей морды
Или гламурно стряхивая с манжета остатки пищи,
Они находятся в поиске, или, как говорят: "Рыщут".
Они бывают красивы до дрожи
Или страшны и быстры, как клинки из ножен, 
Однажды найдя, они уже не отпустят жертвы, 
Видя её в бокале с "Табаско" или порубленной на котлеты.
Они живут по законам сумеречной природы, 
Они обрели над ней власть задолго до родов, 
Или она обрела над ними...
Но они не хотят утруждать себя "или - или"...
Они прекрасны во время продумывания плана:
Чуть красоты, каплю лоска, побольше обмана,
Для эффекта можно добавить души понимания
И сдобрить тимьяном, для отбивания обоняния.
Они бьют прицельно - не выйдешь, не сможешь отбиться,
Молча стоишь, и в широких глазницах небо искриться,
И счастье, на мотив того самого "зова",
Уводит в вечность - и горло к удару готово.
Они привыкли отдаваться любому желанию, 
Для них не помеха ни время, ни растояние,
Их когтистые лапы, отманикюренные руки
Всегда на вене, на пульсе, на ритме, на стуке.
Ночь... Время оборотней, обитель вампиров,
Глумленье над теми, кто не вернётся с пира. 
Осиновый кол, будь хоть трижды посеребрён,
Максимум - встанет ногой под ломящийся стол.

Их не легко сбросить с хвоста,
Но истина, как всегда, безумно проста:
"Кесарю - Кесарево, зверю - зверево"
И нечего пенять на никчёмное дерево...
Зарево, марево, души обаяние,
Зловоние, непонимание...
В череде против воли послушных 
Промелькнёт иногда равнодушный,
Без запаха, без вкуса,
Невосприимчив к укусам.
Прошмыгнёт - будто и не бывало,
И охота на пищу начнётся сначала...