Сны
Тишина. Ночь. Сквозь занавески виднеется луна. Шорох листвы за окном. Дыхание? Чье? Всего лишь иллюзия. Никого. Ничье тело не оставляло на этой кровати второе очертание, в воздухе нет запаха мужского одеколона, а на руках не остались следы чужих пальцев. Никого. Я. Пустота…
…Быстрое скольжение по краю бездны. Серость. Дом. Дорога. Серое пространство. Серый мир. Почему я здесь? Кто я?
Странная знакомость фигуры, покидающей дом впереди, поражает сильнее слов. Слишком знакомая. Слишком.
Вы когда-нибудь видели человека, глядящего в лицо смерти? Своей смерти. Такой близкой, пахнущей ладаном и ужасом, неотвратимой, хватающей тонкими белыми костями за горло – и в последней момент отпускающей с тягучим, жутким хохотом. Знавшей, что она над тобой не властна, но наигравшейся всласть в твоем падении на дно, у которого нет конца, в падении, в котором тебя держит что-то. Кто-то. И тянет вверх.
Я видела свое лицо в такие минуты. Отраженное в грязной воде, в паре миллиметров от глаз. Лицо. Напротив. Бесконечно знакомое. Родное до странности… На пороге серого дома, на краю серой вселенной.
Вы когда-нибудь ощущали, как кто-то становится вам бесконечно дорог? Как матери ребенок, как муж жене, как кошка хозяйке, как люди друг другу, как солнце луне? Неожиданно, мгновенно.
Не уходи. Постой, не садись в серую громадину машины, не уходи, не уходи… Ни одни тормоза не справятся с силой притяжения, и пусть даже нельзя делать такие развороты в грязи, и пусть даже я не знаю, за каким я рулем – все слишком очевидно. Слишком. Слишком.
В серости дороги слишком много оттенков. Дома по обочинам. Люди. Остановки. Кровь. Много крови. Вы когда-нибудь думали, садясь за руль, ощущая кожаную гладкость и прохладу под пальцами, чувствуя всеми нервами, как одним движением вы повелеваете этим непонятным зверем – вы думали в этот момент, как полит этот асфальт кровью? Вы когда-нибудь думали о сотнях смертей, въевшихся в пробоины этой дороги, растаявших вскриком в лесу справа, утонувших в болотцах по левому борту? Вы – думали?
В серости слишком много времени. И я слишком долго уже гонюсь – гонюсь за непонятной машиной, в которой едет такой непонятный – и такой мой, до боли в висках, до сумасшедшей нежности – мой человек. Сейчас. Потом. Пока не кончится – что?
Хотя… Серость кончается обрывом. И на этом обрыве можно выйти. Подойти. Взглянуть в роковую бесконечность глаз, прикасаясь кончиками пальцев к холодным рукам, дотрагиваясь до плеч, вглядываясь в синеву напротив, словно пытаясь понять, достучаться, узнать, добежать… Почему… Почему…
Ресницы бросают слишком длинные бархатные тени.
А синий цвет слишком оттеняет бледность кожи.
Хотя… ничто не объяснит – почему.
Мир стал слишком серым.
Слишком большим – в бесконечности дороги.
Слишком маленьким – в отражении глаз в глазах.
Слишком странным – когда запах сна совпадает с реальностью.
Голос – с голосом.
Движение – с движением.
Человек – с человеком.
И может быть, губы такие же теплые. Мягкие. С тем же привкусом лета…
… Пустота вечерней комнаты. Осенней. Зимней. Весенней. Летней. Год. День. Другой. Но разве мы властны над снами?
Забери все свои слова обратно...
Забери...
Свидетельство о публикации №111091808957