Созерцание

Полночь. Ратуша.
В аспидно-чёрном небе луна брюхатая
Скоро разродится таинством полнолуния.
Я чудится мне, будто в зыбком пространстве тону не я,
А кто-то другой, похожий и виноватый
в том, что по паспортным данным в теле прописан
моём. Больном изломами.
Он так трогателен в состоянии этом, граничащим с комой -
сам себе любим и себе ненавистен.
Барахтается в свете фонарей медовом,
размахивает белым букетом ромашек с клумбы.
И кажется, ночь проскальзывает в его приоткрытые губы
и... путается в мире его бредовом,
в образах слишком ярких, метафорических.
Кто эта девушка с розами вместо рта?
И почему в её сгущено-чёрных глазах трагически -
пустота?
И что это за змеи, агонизирующие в единении,
пульсирующие кристально-зелёным ядом,
Дробящиеся в экстазе?
И почему пахнет горечью шоколада
и цедрой лимонной у солнечного сплетения?

Ночь боится его, пытается горлом пойти наружу.
В висках стучится колоколом пожарным.
Сама в себя изливается и жадно
глотает воздух.
А он безнадёжно простуженный
Видит всё это, кашляет, лает матом
И усмехается тонко: "Надо же... надо же"...

Щерится в чёрном небе луна брюхатая.
Полночь. Ратуша.