Брошь

Прокуренный свет из унылой каморки
Сквозь плесень стекла бьется каждое утро
Туда, где за рамой качели и горки,
Где сыпется с неба несладкая пудра.

И каждое утро с пронзительным скрипом
Во двор открывается серая дверка.
Не смазаны петли… И снежные липы
Приветствуют тихо обычного клерка.

В карманы упрятав озябшие руки,
Он влиться спешит в наводненье прохожих,
Стремясь в обиталище пресной докуки,
Старается быть деловитей и строже.

Но лишь вестибюли скучающих станций
В вечернюю пору людские потоки
Начнут выпускать, как неловким румянцем
Покроются бледные впалые щеки.

И скромный герой, пробираясь сквозь пробки,
Замедлит шаги у дверей магазина,
Однако войти не решится и робко
Останется в стуже смотреть на витрину.

В ней яркая россыпь: сережки, браслеты -
Янтарь, бирюза, серебро, позолота.
А средь мишуры залежавшейся этой
Покоится брошка искусной работы.

Волшебные розы, тончайшие стебли –
Придумать нельзя ничего совершенней.
Однако, под бдительным оком констебля
Скользит интерес мимо всех украшений.

Туда, где в тепле освещенного зала,
Скрыв плечи накидкой из меха ондатры,
Делясь безвозмездно улыбкой усталой,
Стоит продавщица с лицом Клеопатры.

Глаза – два опала, не выдержать блеска.
Забыв обо всем, к ее стройненьким ножкам
Любезный готов бросить все королевства,
Не то, что какую-то милую брошку.

Такие мечты остаются мечтами,
Когда в кошельке непростительно пусто,
Весь столик в прихожей сокрыт под счетами,
И морится голодом светлое чувство.

И клерк, отвернувшись, по улице длинной
Пойдет, на себя рассердившись немало,
И не замечая, как пристально в спину
С печалью глядят два блестящих опала.