Воспоминания Форте спустя годы

Дружеский шарж автора на самого себя

Уже смеркалось на дворе,
Мы спали в пианино старом,
Когда явился вдруг Арье,
Разя сивушным перегаром,

И выливал вино до дна
Струёй янтарной из бокала
Так, чтоб на клавиши попало
И те пьянели от вина.

И клавиши взыграли сами,
И пели с ним «Шумел камыш»,
И мчались из Москвы в Париж
На тройке с бубенцами.

А в тройке той не заскучаешь,
И он спросил меня беспечно:
«Меня ты, Форте, увважаешь?»
И я в ответ: «О, да! Конечно!»

А утром снова в этот зал
Пришёл Арье. Хоть было рано,
Уже он лыка не вязал,
А говорил, что Форте пьяно.

Романс цыганский про любовь
Наигрывать пытался,
Но почему-то вновь и вновь
К Шопену возвращался.

Хоть те же ноты у строки,
Но, видно, в звучном мире
Не тот Шопен, что в две руки,
А тот, что был в четыре.

Шопен свою исполнил роль,
И, без нарядной модности,
На  двух руках осталась боль
В одеждах безысходности.

Любовь в созвездие Разлук
Ушла, и всё понятно,
Тех двух волшебных женских рук
Не возвратить обратно.