Когда приходит час расплаты

Я беспутно и без цели
прожигал за днями дни.
Черви сердце мое съели,
и я весь душой изгнил.
Продавал друзей и чувства,
и святым не дорожил;
в сердце грязь, а в мыслях пусто.
Я не верил, не любил...

Когда приходит час расплаты,
Когда бич божий хлёстко бьёт,
И Справедливость, облачившись в латы,
С мечом карающим идёт,
То значит - кончен беспредел,
Распутной жизни вышли сроки,
И остается грешнику удел:
Замаливать ошибки и пороки!

Прожив с загнившею душой
Всю жизнь свою в плену у страха,
Травясь в бессильи анашой
И приближая время краха,
Зачем впустую жизнь прожил,
И чашу зла зачем испил,
И с каждой каплей больше всё грешил,
И отравил ты всё, что было свято...

...И вот пришёл мой час расплаты -
за всё воздастся по счетам,
но я такой жестокой платы
предположить не мог и сам...

Тёмной ночью брел я пьяный
через кладбище в лесу.
Гром с небес внезапно грянул,
в страхе я прижался к псу.

Скрип в тиши пронзил мне нервы,
хлад могильный отрезвил;
и завыл от страха верный
пёс мой, ну, а я застыл.

Из могилы вылез  ...дьявол,
улыбаясь, подошёл.
Я обмяк, стал хилым, вялым, -
боже, я с ума сошёл!

Кровь стирая с губ небрежно,
он спросил: “Ну что, друг мой,
почему не рад, и нежный
взгляд где светлоокий твой?

Где объятья? Неприветлив
что-то ты, я огорчён.
Ты ведь знаешь, что на свете
жить со мною обречён!”

Ухмыляясь наглой рожей,
продолжал: “Не нравлюсь? Что ж,
ты, красавец-братец, тоже
на меня точь-в-точь похож!”

И достал он враз две вещи -
Зеркало и нашатырь,
и сказал он вдруг зловеще:
“Посмотри!” Я глянул - хмырь

на меня смотрел в испуге
с чёрной кровью на губах;
был блондином - вдруг стал смуглым!
Всё, подумал, вот мой крах!

Завершилося паденье,
вот заслуженный итог;
нет надежды на спасенье,
не поможет даже бог!

Да и чем, спрошу себя я,
заслужил я милость, чем?
В душу коль вселится дьявол -
не изгнать его ничем.

Ну нет уж, бес, я не отдам
в заклад, хоть и гнилую, душу;
как ни безнравственен, но не продам
её! А дьявол всё с улыбкой кружит.

И говорит: “Кто верно служит
и дела мои ведёт, -
на того, мой дорогуша,
моя милость снизойдёт!

Осыпаю тех дарами,
кто со мной, и власть даю -
будешь главным над рабами”
Я кричу: “Не продаю!”

Нашатырь подсунув мне,
дьявол вяло произнёс:
“Не отдашь - сгоришь в огне!”
...А тем временем мой пёс,

позабытый Черной властью,
мне на помощь прибежал,
и огромной волчьей пастью
глотку дьяволу зажал.

Рвать стал с бешеною силой
бестелесного врага.
Ну же, верный, ну же, милый!
Где ты, старая карга?!

Где ты, смерть с косою, бродишь?
Встань на сторону мою.
Вот и ты! Что носом водишь?
Что попросишь - всё даю!

Ты махни своей косою,
сделай хоть добро разок.
Я грехи, клянусь, все смою
потом, кровью! Чтоб я сдох!

Не решается слепая
против дьявола идти,
и к мольбе моей глухая -
как с ума тут не сойти!?

- Эй, слепая, ну хоть эту
просьбу выполни, молю, -
ты взмахни косой и слёту
руби голову мою!

Уж лучше пусть изжариться в котле,
чем быть у дьявола в услужливых рабах,
и быть послушным с головой в петле,
с улыбкой идиотской на устах!
Шутом быть не хочу у Чёрного владыки,
шестеркой у главы шестерок всех,
не веровал я никогда, но мне святые лики
простят, надеюсь, мой последний грех.

Буду в пламени гореть,
искупляя прегрешенья,
и не буду сожалеть
ни о чём, терпя лишенья.

Сожалеть о чём-то поздно, -
развалился жизни плот;
кара будет самой грозной.
Смерть, ты вовремя, - твой ход!

Бесу хоть рабом не буду,
не отдай меня ему;
милости твоей я не забуду.
Ну, смелей, руби, молю!

-Что ж, болезный, ну как хочешь -
за тобою и ответ.
ПрожитОго не воротишь,
да и выбора-то нет!

Попрощайся с белым светом,
помолись, я подожду,
песнь твоя уже допета -
не взрасти уже плоду!

...Хоть концовка получилась
жизни жалкой и пустой!
Взмах косы...  Мне всё приснилось!
Но реален сон ведь мой?!