Гавриил Маркин. Верлибры

http://www.stihi.ru/avtor/cianide

На могиле отца – Памяти А. – Загорск – Про войну – «задуты свечи шагов» – Триумфальная арка – «пробуждение тает в рассвете» – «шифры газовой ночи» – «словно дом» – «в ночь таянья снегов» – «шепотом» – «стену подсчета верстовых столбов» – Дыхание – Летаргия –  Городской пейзаж – «обезлюденный город»

=========================================================

НА МОГИЛЕ ОТЦА

собирая перья
в усыпальницах цветов
мы превращались в пуговицы
камзола кладбищ
и дремали
одинаковые старухи в тусклых зрачках

когда ветер окроплял мхи
любовью скопца
из валторны 



ПАМЯТИ А.

пуховое одеяло –
вся твоя империя

а крылья –
сорванные качели
рваные легкие

сам себе демиург
упомянутый всуе
гранями озера



ЗАГОРСК

тучи прорастают
куполами света

медленнее чем
запыленные берега проспекта
становятся крыльями изгнания

путепровод дышал нами
на фресках сумерек

и мерно засыпали
мыши дощатого затворничества



ПРО ВОЙНУ

в городе-свече
в городе-гильзе

жарили

катастрофье мясо
распухшие

люди-аэростаты



***

задуты
свечи шагов уходящего снега
на отмелях тротуаров

непрекращенными выстрелами в птиц
из окон искаженной весны –

разноцветные перья
и мел –

нарисованный зверь
болен гранями города



ТРИУМФАЛЬНАЯ АРКА

под курганами облаков
шеренга плюшево-черных марусь

и окно –
капрал
разучившийся стрелять

а мир меж его ключиц
оставался прежним

подобно бутону рупора на дальнем столбе
увешанном обрывками голосов
воздушных змеев



***

пробуждение тает в рассвете
стаей стрекоз

когда лампочка  уже не похожа
на человека дарующего
имена созвездиям
в звенящей электричеством комнате

соцветья ветров
и стебли дождя
растут из туч

неба выпукло-вогнутого
и стирают с асфальтово-черных ладоней
города
пятна Роршаха –

умерших птиц



***

шифры газовой ночи
в ране коридора

считаны

обрывком зимы
в поврежденных секторах бронхов

звездой на локтевом сгибе
в созвездии искусственной жизни

и номерами закатов
в матрице кафеля –

из цисты кинескопов и снов
видишь как меж зрачков
струится седая коса
нитей накала и линий жизни



***
словно дом
покинутый тобой на рассвете

тихое ничто дремлет
на шероховатых ладонях дверей
и белизна безвозвратного тает
догорающим храмом
в облачном вареве



***
в ночь таянья снегов

каменный слон полнолуния
поселился в кровельном царстве

и башни зевали окнами

и фарфоровые лилии глаз
видели  иероглиф

рождения черного воздуха



***
1.
шепотом

клепсидра февраля дозволила
по следам родовых травм
привести стаю лисиц-катаклизмов -

заметать ураганьи тропы

2.
шепотом

клепсидра февраля исчисляет мир
свернутый в голубую пульсацию
в республике божьих коровок

на левой щеке



***
стену подсчета верстовых столбов
возвели километры брошенные
через левое плечо

и тонкие стебли мороза склонились
на мягкие рельсы

где мягкий плавник растворенного проспекта -
ключ двойного дна

озера талых офелий
снова наполненного



ДЫХАНИЕ

сегодня –
затопленная колея губ –
рубеж между ликами мгновений

и пронумерованный выдох
скачет по исчезающим крышам

погодой предсказанной по следам трилобитов
в желтом известняке



ЛЕТАРГИЯ

воздух преднебья
танцуя на растоптанных волнах
хрустящего моря песка
гложет дорийские колонны –
кости забытых рапсодий



ГОРОДСКОЙ ПЕЙЗАЖ

пустырь
зашнурованный проводами
и хлопками крыльев
+
бездонные парадные
расцвеченные детскими криками
и прорубями окон
=
в застенке апреля
умирала снежинка



***

обезлюденный город
в нелепом кокошнике своих горизонтов
натянул поводья трамвая –
за ним пришло небо в белом халате

и монокли потолков
рисовали лица
отделенные от тел
под флейты протяжных сигналов

и была проливная надежда
в граненом стакане
и были видны сквозь дерюгу отчаяния
солнечные зайчики