Мне не больно, наверно

Твоё таинственное молчание стало грязным.
Не волнуйся станет ли больно мне ещё несколько раз.
Я ведь тоже однажды тоже смогу не скучать?
Да?
И ресницы всё стонут и стонут вне твоих глаз.
По проводам
«всё, давай, пока»,
А потом гудки твои короткие мне кричат,
Что нас почти ничего уже не связывает.
Только эти гудки и слышат моё «люблю, скучаю».
Пока я кричала
Ты спал и я почти научилась молчать
О боли.
Всё надавливаю на память,
Выдавливаю слова
«Всё нормально, да, буду спать»

А ты что и правда спокойно спишь?
Расскажи мне как это.
У тебя там дел по горло, а ещё… лето.
А я сжимаю зубы до крови на пломбах
(пока ты спишь)
От бессилия
Как дибильная,
Всё о чём нельзя тебе говорить (там табу или вето)
Застревает в моей любви тромбами.

Пока ты спишь я жду потепления…
Все волнения
Начинаются после: «всё нормально, да, буду спать»
У тебя там лето и дел по горло,
А я опять
Подпираю стены , вытераю пыль с подоконника…
Мне не больно, наверно, пока ты спишь
И не слышишь, как у меня ноют суставы
Стихами, которые лучше тебе не читать.

Ты не сможешь понять.
Но зачем сны о нас были настолько счастливыми?
Отсутствовали толкования в сонниках.
Вспомни-ка…
Мы всегда были такими?

Мне не больно, наверно… И пока ты спишь
Так привычно ноет то место, где до тебя было сердце.
И привкус потери во рту – горче горечи, горче смерти.
Всё надавливаю на сердце пока ты спишь:
«замолчи, замолчи»
И ещё два часа на повторе
Эхо твоих гудков…
В твоём городе мою боль, хоть кричи – не слышно.

И в памяти имя моё,
Наверно, покрыто инеем.
От бессилия,
Как дибильная,
Запомнила даже как дышишь.

Я-то думала «всё возвращается» то есть – всё вернётся…
Но дожить бы до вторника
И пока ты спишь
Внутри всё кричит.
Кричит и на части рвётся.

Ты стал тем, о чём вторят
В 4-и утра птицы.
…и ещё два часа на повторе
Эхо твоих гудков…
Но уже без «люблю». По принципу.