Генри Лонгфелло. Старинные часы

   В забытой деревне под сенью деревьев
   стоит особняк тот, солидный и древний,
   и в сонном том сонме - туда и сюда -
   старинных часов раздается удар:
   "Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

   С дубового ящика будто глядяще
   святошей, крестящимся на проходящих,
   бедою грозящей летят по следам:
   "Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

   И если в объятьях у дня - реже, тише,
   то ночью - вновь с прежнею мощью он слышен,
   тот внятно понятный набат по садам:
   "Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

   Рождение, смерть ли, падение, смех ли -
   и нет перемен им, и нет и помех им,
   поведать им важно, чтоб каждый гадал:
   "Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

   А рядом - пусть радостью детство взыграет,
   взлетает мечтаний пора золотая, -
   но скрягой заклятым, как злато, считают
   секунды, минуты они и года:
   "Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

   И если в том месте невеста случится,
   ей с лестницы точно мертвец постучится,
   и - только молиться, креститься тогда:
   "Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

   Родимся, встречаемся и умираем...
   "А - встреча Вторая...?" - спроси, замирая...
   Но также завеса снята - не снята:
   "Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

   Всегда! - всё, что Там, всё, что здесь - Никогда!
   И тает всё здешнее и без следа.
   Лишь Вечность беспечно, свята и седа,
   считает, считает: "Всегда - никогда!"