Зарисовка из детства

Тикает черный будильник. Морозный вечер, синее все за окном, фонари горят. На циферблат не гляжу, так быстрей и легче, семьдесят шесть оборотов до января. Гипнотизировать стрелку - немного толку, и, не моргая, смотрю на калитку - вдруг пропущу, как возникнут отец... и ёлка. И закричу, или даже почти умру. Мама на кухне глотает программу "Время", тихо гудит АГВ, из окна сквозит... облачный рыцарь в огромном пернатом шлеме над заводскою трубой мимо звезд скользит. Знаю, куда он - летит к дымовой завесе, призрачным замком темнеет за ней завод, там, у дракона в плену, слезы льет принцесса... Девять пятнадцать. На улице - никого. Тихо всплакнуть в одиночестве - не позорно, что за дела, обещался сегодня в семь... Можно дышать на стекло, рисовать узоры, на батарее немножечко повисеть, Барсику пузо чесать - он под лампой дрыхнет, что ему ёлка, кормили - и хорошо. Снег нынче славный: рассыпчатый, звонкий, рыхлый, под фонарями искрится, как белый шелк, он заскрипит - от конца переулка слышно, и закричу, и щекою к стеклу прижмусь... Хлопнула дверь - из калитки соседка вышла. Десять почти, интересно, она к кому? Мама все греет в духовке остывший ужин, рыцарь в дыму растворился, не различить. В чистом пятне среди синих морозных кружев нет никого, хоть умри ты, а хоть кричи. Ящик с игрушками, вата в цветных кругляшках, призраки запахов: воск, мандарин, сосна...
Свет фонарей все дробится в глазах и пляшет, звезды мерцают, на улице тишина.