Отрезвление

-я буду делать больно. Застони! -
получишь отпущенье на поруки, -
так мне любовь выкручивала руки,
в квадратике измятой простыни.

прикладывала сталь искусной лжи
к моей груди, где в левом подреберье
толкалось то, что зиждилось на вере,
и, кровью исходя, хотело жить.

заправски, словно истинный палач,
вменяла мне блаженство поцелуя,
в вину, и нежность слов трепала всуе,
похожую на тихий детский плач.

являла вдруг оскал кривых зеркал,
предсмертный ужас жертвенного овна,
и опиум отравы безлюбовной
бросала в наполняемый бокал.

она ждала, чтоб я изнемогла,
чтоб сникла, захотела покориться,
чтоб поняла, что вы, мой бедный рыцарь,
отнюдь не рыцарь Круглого Стола.

и шмель летит на первые цветы,
и шут спешит на звуки карнавала,
но тот, кого венцом короновала,
не ревностный служитель красоты.

а жизнь, пополнив счет гримасой злой,
вновь побежит, не поменяв аллюра.
и ночь прошла. И утро встало хмуро,
присыпанное пеплом и золой.